Посылка
Шрифт:
– Борис Сергеевич! Вы Борис Сергеевич Ивановский?
– Я, – четко произнес он.
– Мы с вами перепутали посылки вчера на почте, верните мою, а вот вам ваша, – затараторила я.
– А, вы Моргунова Катерина Петровна?
– Конечно, кто еще будет искать посылку? Извините, я вчера в суете не ту взяла.
Тут подбегает Вася и с интересом прислушивается.
– Надеюсь, что в посылке ничего не тронуто? – тоном учителя спросил он.
Я затаила дыхание – признаться или нет? Скажу, что разобрали, может не отдать мою. Смотрю на сына умоляющим взглядом: только молчи,
– Нет, ничего, – невинным голосом проговорила я.
– Вы бы лучше не ходили никуда, а сидели дома, а то я весь замерз, пока вас искал. Вас нет, в подъезд меня не пустили, – начал возмущаться он.
– Ну, вы тоже хороши, получаете посылку на адрес офиса. Вы что, здесь живете? – не выдержала я.
А Вася хныкает, устал уже, тянет меня за рукав.
– Мне так удобнее, и почта ближе от работы, и вообще это не ваше дело.
Но смягчился, видя, что не все так просто в моей жизни.
– Вот возьмите, пожалуйста.
– Спасибо, извините еще раз, – тоже примирительно сказала я и отдала его посылку.
Я быстро оценила его внешность: приятный мужчина около 40, светлые волосы с легкой проседью, не очень высокий и чуть полноват, так выглядят почти все мужчины, ведущие сидячий образ жизни. Не было в нем ничего особо привлекательного, но и ничего отталкивающего – мужчина как мужчина, на улице прошла бы и не заметила.
Мы уладили недоразумение, и каждый пошел по своим делам. Мне надо быстро на автобус, чтобы сегодня и вернуться, работу никто не отменял, буду всю ночь делать. А завтра еще полдня в поликлинике потеряется…. Мысли мои бежали впереди меня, и я уже забыла и Бориса Сергеевича, и его посылку.
4
В субботу обещала Васе блины, ребенок сидит с мешалкой на кухне и ждет, он любит делать тесто. К своему стыду, обнаруживаю, что муки не хватит. Что делать? Пытаюсь уговорить перенести блины на потом, после прогулки, – не удается. Тогда, говорю, сиди дома один, я пойду в магазин за мукой, все равно надо еще и сгущенки купить. Сгущенка – волшебное слово, согласился посидеть.
Магазин недалеко, в соседнем доме, идти пять минут и еще пять минут на покупку, но, похоже, все у всех резко закончилось, дети после школы за мороженым пришли и образовалась очередь, в итоге только через полчаса вернулась.
Вставляю ключ в замочную скважину и к своему удивлению, а потом и ужасу обнаруживаю, что дверь на ключ не закрыта. Я точно помню, что закрывала, а Вася не умеет открывать внутренний замок, по крайней мере, полгода назад не смог мне открыть – всего-то к соседке за сахаром сбегала. Ключ оставила, а дверь захлопнулась, пришлось замок ломать, тоже хотела за пять минут все сделать, а растянулось на час, потом, вообще, дома один не оставался…
Что сейчас случилось? Может быть, Вася кого-то пустил – вырос совсем, а все его за маленького держу. Может быть, все не так страшно… Тихонько открываю дверь, и на цыпочках захожу, тут у меня в коридорчике
Иду с молотком в руках по коридору и слышу шуршание из Васиной комнаты, сердце у меня так и упало, вот ведь, гад, сразу к ребенку, сейчас я его вырублю. Дверь открыта, Вася лежит поперек кровати и рядом лежит мужик, сердце забилось, и я одним скачком допрыгнула до них и с силой начала колотить мужика по спине, жаль, до головы не достала. От неожиданности он вскрикнул и стал увертываться от ударов и махать руками, выхватил у меня молоток и прижал его к груди. Смотрю, лицо знакомое – я точно его знаю, но не могу сообразить откуда.
– Вы, вы мне больно сделали, Екатерина Петровна, – задыхаясь от борьбы сказал мужик.
– Мама, мама, это дядя, с которым ты коробку перепутала, – испуганно затараторил Вася, – он солдатиков потерял, вот мы и ищем.
Боже мой! Это Ивановский Борис Сергеевич!
– А ты, почему пускаешь в дом чужих дядей? Надо было меня дождаться, – накричала я на Васю, но не сдержала слез, после такого напряжения – схватила в охапку, обняла и расцеловала.
Я была счастлива от того, что с Васей все в порядке, мое сердце переполнялось материнской любовью, господи, спасибо, я так испугалась, что бы я без тебя делала… Реву и не могу остановиться.
– Извините, Борис э-э-э Сергеевич, вроде, не ожидала вас увидеть, а мы одни живем, и мне было страшно за Васю. Извините, еще раз. Сильно больно? – зареванным и заикающимся голосом проговорила я.
– Синяки будут, – и потер больные места. – Вы не сказали, что разбирали посылку, а то бы я сразу проверил, все ли на месте, и все было бы в порядке. Сын ваш меня узнал и даже паспорт попросил показать в дверной глазок – бдительный мальчик. Чужих не пускает. Успокойтесь, пожалуйста, Екатерина Петровна.
Была неловкая ситуация – битый небитого успокаивает.
Реветь перестала – и стало мне так смешно от этого, что не сдержалась и расхохоталась так же эмоционально, как пять минут назад плакала, смеюсь, а слезы текут, а вместе с ними и напряжение уходит.
Борис Сергеевич тоже рассмеялся, уж не знаю, или я так заразительно смеюсь, или ситуация действительно комическая получилась. Но обстановка разрядилась.
– Пока тебя не было, мы почти все собрали, – вернул нас на землю Василий.
– Нет, еще не хватает генерала и двух конных офицеров – сказал Борис Сергеевич, – надо их обязательно найти, они должны быть в макете боя, их последних не хватает для реконструкции боя при Аустерлице – уже очень серьезно проговорил он.
– Хорошо, хорошо. Давайте вместе поищем, – предложила я, видя, что для человека наличие этих военных очень важно.
И мы начали втроем лазить по всем углам, перебирать все игрушки. Нашли генерала и одного конного офицера, а второго нет. Василий говорит, что в садик не носил. Но один конный офицер исчез, просто испарился.