Потаенный Город
Шрифт:
– Ты видела какие-нибудь колодцы, анара? – спросил он.
– Нет, сэр рыцарь.
– Бевьер, у них же за воротами целое озеро, – напомнил Келтэн.
– От озера мало проку, если город окажется в осаде, – ответил Бевьер. – Должен быть еще какой-то источник воды внутри стен – либо колодец, либо резервуар. Когда у защитников крепости не хватает воды, осада заканчивается довольно быстро, и не в пользу осажденных.
– Почему ты думаешь, что этот город строили в расчете на осады? – спросила Миртаи. – Считалось, что никто не должен его найти.
– Атана, эти стены
– Будем надеяться, что до этого не дойдет, – сказала Афраэль. – Мы во вражеском городе, и чем дольше мы будем мешкать здесь, тем больше шансов, что нас обнаружат. Если только это будет возможно, Элану и Алиэн нужно освободить этой же ночью. Я дам знать остальным, чтобы начинали продвижение. Сегодня ночью никто глаз не сомкнет, но тут уж ничего не поделаешь. Ну что ж, Ксанетия, пойдем на поиски воды. Вы все ждите нас здесь. Нам вовсе не улыбается, вернувшись, разыскивать вас по всему городу.
***
– Ты спятил, Гардас? – гневно вопросил Бергстен у альсионского рыцаря в массивных доспехах. Талесийский патриарх упорно не желал смотреть на юношу с приятным лицом, стоявшего рядом с рыцарем. – Я не должен даже признавать, что он существует, не то что разговаривать с ним!
– Афраэль предупреждала меня, Бергстен, что ты заведешь этот скучный разговор, – заметил юноша, которого сэр Гардас провел в шатер патриарха. – Станет ли тебе легче, если я у тебя на глазах сотворю какое-нибудь чудо?
– Господи! – содрогнулся Бергстен. – Только не это! Мне и так уже несдобровать!
– У Долманта, когда я навещал его, тоже были трудности, – отметил кузен Афраэли. – У вас, служителей эленийского Бога, бывают какие-то странные идеи. Его не беспокоит то, что мы существуем, так почему же это должно беспокоить вас? Как бы то ни было, пока весь этот кризис не разрешится, всем нам придется отступать от правил. Мы даже привлекли на свою сторону Эдемуса и бога атанов – хотя они оба уже много тысячелетий не разговаривают с нами. Афраэль хочет, чтобы я рассказал тебе что-то о солдатах, которых привел сюда Клааль. Некто по имени Халэд придумал, как их уничтожить.
– Расскажи об этом Гардасу, – предложил Бергстен. – Он перескажет все мне, и я не попаду в беду.
– Извини, Бергстен, но Афраэль настаивала, чтобы я рассказал об этом именно тебе. Представь, что я тебе снюсь или что-то в этом роде. – На лице Сетраса появилось слегка озадаченное выражение, а в больших блестящих глазах – пугающее непонимание.
– Я мало что смыслю в этом, – сознался он. – Афраэль гораздо умнее меня, но мы любим друг друга, так что она не слишком часто тычет мне в лицо моей тупостью. Она ужасно вежливая. Она мила даже с вашим Богом, а уж он временами бывает так зануден… о чем это я?
– Э-э, – мягко подсказал сэр Гардас, – ты хотел рассказать его светлости о солдатах Клааля, Божественный Сетрас.
– Правда? – в больших глазах отразилась полная пустота. – Ах да, верно. Ты не должен позволять мне так много болтать, Гардас. Ты же знаешь, как я легко отвлекаюсь.
– Да, Божественный Сетрас, мне уже доводилось это замечать.
– Как бы там ни было, – продолжал Сетрас, – этот Халэд… ужасно умный молодой человек, я полагаю… сообразил, что есть какое-то сходство между той кошмарной дрянью, которой дышат солдаты Клааля, и чем-то, что он называет «рудничный газ». Бергстен, ты имеешь хоть малейшее понятие, что это такое? – Сетрас заколебался. – Может, я должен обращаться к тебе, как Гардас – «ваша светлость»? На мой взгляд, ты ни чуточки не светишься.
– Это формальное обращение, Божественный, – пояснил сэр Гардас.
– Вот как? Ну, мы можем и отбросить формальности, верно, Бергстен? Мы ведь уже почти что старые друзья.
Патриарх Эмсата сглотнул с немалым трудом и вздохнул.
– Да, Божественный Сетрас, – сказал он, – полагаю, что это так. Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что именно придумал оруженосец Спархока?
– Разумеется. Да, кстати, вот еще что. К утру мы должны быть у ворот Кирги.
***
– Пожалуйста, атана Лиатрис, – терпеливо проговорила баронесса Мелидира, обращаясь к атане – супруге Сарабиана, – пойми: мы хотим, чтобы они совершили это покушение.
– Это слишком опасно, – упрямо сказала Лиатрис. – Если я опережу их и убью Шаколу и Тореллию, остальные разбегутся, и с заговором будет покончено.
– А мы никогда не узнаем, кто еще был в него замешан, – не менее терпеливо пояснил патриарх Эмбан, – и не сможем знать наверняка, не повторят ли они покушение.
Принцесса Даная сидела чуть поодаль от них с Мурр, свернувшейся на ее коленях. Ее зрение странным образом раздвоилось – одна картина налагалась на другую, и казалось, что ночные улицы Кирги пролегают прямо за спинами собравшихся в гостиной.
– Я тронут тем, что ты так тревожишься за меня, – говорил Сарабиан, – но я и сам не так беспомощен, как кажусь. – Он театрально взмахнул шпагой.
– А поблизости мы поставим стражу, – добавил министр иностранных дел Оскайн. – Шакола и Тореллия наверняка получают помощь от кого-то из правительства – скорее всего, от тех, кто уцелел после разгрома мятежа.
– Я вырву из них эти имена, прежде чем их прикончу! – объявила Лиатрис.
Сарабиан заморгал при слове «вырву».
– Мы уже близко, Божественная Афраэль. – Голос Ксанетии казался одновременно немыслимо далеким и очень близким. – Мнится мне, что я чую воду. – Узкая темная улица, которой они шли, выводила на площадь длиной не меньше, чем в сотню футов.