Потаенный Город
Шрифт:
Город за рекой был, вне всякого сомнения, эленийский – древний город с высокими башнями и шпилями, вонзавшимися в небо. Горделиво и прочно высился он на дальнем берегу реки, под трепещущими на ветру красно-сине-золотыми стягами, и казалось, что он стоял здесь всегда и будет стоять всегда. Его окружали высокие крепкие стены, и массивные ворота были заперты наглухо. Мост через реку Астел был перегорожен рослыми бронзовокожими воинами в скудных доспехах и со зловещего вида вооружением.
– Атаны, – определил сэр Гельдэн. – Нам определенно
Ряды угрюмых пехотинцев раздвинулись, и навстречу магистрам вышел престарелый, сморщенный как печеное яблоко тамулец в золотой мантии, сопровождаемый длиннобородым священнослужителем-астелийцем.
– Добро пожаловать, господа рыцари! – сухим, как шуршание песка, голосом приветствовал их безволосый тамулец. – Короля Алберена весьма интересуют ваши намерения. Мы здесь нечасто видим рыцарей церкви.
– Ты, должно быть, посол Фонтен, – сказал Бергстен. – Эмбан очень точно описал тебя.
– Я считал, что он лучше воспитан, – пробормотал Фонтен.
Бергстен коротко улыбнулся ему.
– Ваше превосходительство, вы можете сообщить его величеству, что намерения наши целиком мирные.
– Я уверен, что он будет счастлив услышать это.
– Эмбан и сэр Тиниен вернулись в Чиреллос пару месяцев назад, – продолжал Бергстен. – Они сообщили, что дела здесь складываются не лучшим образом. Долмант отправил нас сюда, чтобы помочь навести порядок. – Рослый патриарх помрачнел. – Боюсь, начали мы не лучшим образом. У нас была неудачная стычка в окрестностях Басны, и нашим раненым требуется помощь лекарей.
– Я извещу ближайшие монастыри, сэр рыцарь, – предложил бородатый священнослужитель, стоявший рядом с Фонтеном.
– Бергстен больше не рыцарь, ваше преподобие, – поправил его Комьер. – Он был рыцарем, но у Бога на его счет оказались другие планы. Теперь он патриарх церкви. Молится он, думается мне, неплохо, но нам до сих пор не удается отобрать у него топор.
– Я совсем забыл о правилах приличия, – извинился Фонтен. – Позвольте представить вам моего друга – это архимандрит Монсел, помазанный глава Астельской церкви.
– Ваша светлость, – Бергстен вежливо наклонил голову.
– Ваша светлость, – отозвался Монсел, с любопытством разглядывая воинственного церковника. – У нас с вашим другом Эмбаном состоялось несколько весьма многообещающих споров о различиях в доктрине. Мы с вами могли бы их продолжить, но прежде позаботимся о ваших раненых. Сколько их у вас?
– Примерно двадцать тысяч, ваша светлость, – мрачно ответил Комьер. – Нам довольно трудно вести точный счет, потому что всякий час умирает еще несколько десятков.
– Боже милостивый! – воскликнул Монсел. – С кем же это вы сражались там, в горах?
– Насколько мы могли определить, ваша светлость, с самим владыкой ада, – ответил Дареллон. – Мы оставили на поле боя тридцать тысяч убитых – большей частью сириникийцы. Лорд Абриэль, их магистр, возглавлял атаку, а его рыцари следовали за ним. Они оказались втянутыми в бой прежде, чем сумели понять, против кого сражаются. – Дареллон вздохнул. – Абриэлю почти сравнялось семьдесят, и он, видно, думал, что ведет свой последний бой.
– Он, увы, оказался прав, – проворчал Комьер. – От него не осталось даже что похоронить.
– Но погиб он славной смертью, – вставил Гельдэн. – Найдутся у вас гонцы попроворней, ваше превосходительство? Спархок и Вэнион рассчитывают, что мы доберемся до Материона в ближайшее время, и лучше будет известить их, что нам придется задержаться.
– Его имя Валаш, – сказал Стрейджен Спархоку и Телэну, когда все трое, по-прежнему в измазанных смолой матросских робах, ступили с шумной, освещенной факелами улицы в кромешную темноту вонючего проулка. – Он и двое его дружков – дакиты из Верела.
– Удалось тебе выяснить, на кого, собственно, они трудятся? – спросил Спархок, когда они остановились, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, а носам – к вони. Закоулки Бересы славились особой непривлекательностью.
– Я слыхал, как один из них упомянул Огераджина, – ответил Стрейджен.
– По-моему, это вполне возможно. Огераджин с Заластой – старинные приятели.
– Но ведь мозги Огераджина как будто прогнили насквозь, – возразил Телэн.
– Может быть, у него бывают просветления. В сущности, кто их сюда послал, особого значения не имеет. Пока они здесь, они доносят о своих успехах Крегеру. Насколько я понимаю, они прибыли, чтобы хоть отчасти возместить ущерб, который мы нанесли этой теплой компании в Праздник Урожая, и собирать любого рода сведения, которые подвернутся под руку. Денег им выдали порядочно, но они не очень-то охотно с ними расстаются. Они сунулись в это дело исключительно ради прибыли – ну и для того, чтобы пощеголять важностью своей персоны.
– А Крегер появляется здесь, чтобы выслушать их доклады? – спросил Спархок.
– В последнее время не появлялся. Валаш связывается с ним через посланца. Эта дакитская троица взялась за дело, которое ей явно не по плечу. Они жаждут заграбастать побольше из тех денег, что дал им Огераджин, и в то же время ни за что не хотят упустить что-нибудь важное. По большей части они заняты тем, что ищут способа добывать информацию и не платить.
– Мечта мошенника, – заметил Телэн. – Чем они занимались у себя в Вереле?
– Продавали детей людям с определенными наклонностями, – с отвращением ответил Стрейджен. – Насколько я понял, Огераджин был одним из их постоянных покупателей.
– Стало быть, они принадлежат к самым низам?
– И даже ниже, по-моему. – Стрейджен огляделся, желая убедиться, что они одни. – Валаш хочет познакомиться с вами двумя. Он там, наверху, – Стрейджен указал на конец проулка. – Он снимает угол на чердаке у одного типа, который скупает краденое.
Телэн нехорошо усмехнулся.