Потаенный Город
Шрифт:
– У меня, для разнообразия, хорошие новости, – сообщил он остальным, кладя руку на плечо незнакомца. – Позвольте представить вам моего дорогого – хотя и недавнего – друга. Его зовут Экрасиос.
Бетуана нахмурилась.
– Это не тамульское имя, – проговорила она.
– Верно, ваше величество, – согласился Итайн, – не тамульское. Дэльфийское. Дэльфы такой музыкальный народ. Должно быть, это связано с тем, что они до сих пор говорят на классическом тамульском. Мой друг заглянул сюда, чтобы известить нас, что дэльфы решили покинуть свое великолепное уединение. Экрасиос,
– Высокородные, – проговорил Экрасиос с торжественным поклоном, – приветствую вас от имени Возлюбленного Эдемуса. Божественная Афраэль убедила его, что в нынешнем положении интересы наши едины, а потому отменил он свое многовековое запрещение дэльфам покидать свою долину. Я прислан им к тебе, лорд Вэнион, дабы сообщить, что я и мои сотоварищи отныне в полном твоем распоряжении. Куда направиться нам, дабы действовать к вящему успеху нашего общего дела?
– Можно мне сказать, лорд Вэнион? – вмешался Итайн. – Мне сейчас пришло в голову, что дэльфы, как никто, подходят для того, чтобы обезлюдить форты Скарпы в арджунских джунглях. Если Экрасиос и его друзья во всем блеске своего сияния явятся у ворот этих фортов, мятежники наверняка изо всех сил поспешат разбежаться по домам и заняться более мирным ремеслом.
– Неплохо сказано, – одобрительно пробормотала Миртаи.
– Проворно же он путешествует, – заметил Улаф, обращаясь к Тиниену, когда груженный пивом фургон, на котором восседали Спархок и Келтэн, загрохотал по улице древнего города. – В последний раз, когда я о нем слышал, он был в Диргисе.
– Шо такое законы природы для старины Спархока – плюнуть да растереть, – отозвался Тиниен, грубо подражая простонародному говору Кааладора. – Ну, и что мы будем делать? Выйдем в реальное время или останемся здесь?
– Я считаю, что мы принесем больше пользы, если останемся невидимками, – отозвался Улаф.
– Меня-то это устраивает, а вот как мы сообщим Спархоку, что мы уже здесь?
– Я суну ему в карман записку – или дуну ему в ухо.
– Да, это уж точно привлечет его внимание. Вернулся Блокв, косолапо шагая по улице, со скорбным выражением на обезьяньей физиономии.
– Здесь нет собак, – сообщил он на языке троллей.
– Солдаты обычно не держат собак, Блокв, – пояснил Тиниен.
– Я голоден, Тин-ин. Может, люди не хватятся одного из их стаи – самого маленького?
– Кажется, у нас проблемы, – прошептал Тиниен Улафу. – В наших же интересах заботиться о том, чтобы наш приятель был сыт.
Улаф почесал чисто выбритую щеку.
– Мы не можем просто отпустить его охотиться, – заметил он. – Если он начнет хватать людей и утаскивать их в расколотое мгновение, это привлечет всеобщее внимание.
– Но он же невидим, Улаф.
– Да, но, если какой-нибудь арджунец вдруг исчезнет, а потом из пустоты посыплются его кости, только ленивый не заподозрит неладного. – Он повернулся к троллю. – Мы думаем, Блокв, что нехорошо здесь убивать и есть людей. Мы охотимся за мыслью, а если ты будешь убивать и есть людей, ты спугнешь мысль.
– Мне не нравится охота за мыслью, У-лав, – пожаловался Блокв. – Она слишком не-простая.
– Лес рядом, Блокв, – сказал Тиниен. – Там много хорошей еды.
– Я не огр, Тин-ин, – слегка оскорбленно возразил Блокв. – Я не ем деревья.
– В лесу есть много зверей, которых можно есть, Блокв, – поспешно вмешался Улаф. – Именно это хотел сказать Тин-ин. Он не хотел оскорбить тебя.
Блокв мгновение сверлил Тиниена мрачным взглядом.
– Я иду охотиться, – отрывисто сказал он наконец и, развернувшись, заковылял прочь.
– Будь осторожен, Тиниен, – предостерег Улаф друга. – Если хочешь с разгона ввязаться в драку с троллем, достаточно только намекнуть, что он – огр.
– Неужели они так не любят огров? – изумленно спросил Тиниен.
– Ты не поверишь, насколько не любят, – ответил Улаф. – Тролли и огры ненавидят друг друга с начала времен.
– Я думал, что предрассудки – чисто человеческая привилегия.
– Некоторые привилегии чересчур хороши, чтобы оставлять их исключительно для себя. Пойдем за Спархоком и сообщим ему, что мы здесь. Может, у него найдется для нас дело.
Они двинулись за чередой пивных фургонов, что петляла по расчищенным улицам, направляясь к заросшей части Натайоса. Фургоны прогрохотали по недавно расчищенной улочке и завернули за угол дома с холщовым навесом вместе крыши. Грубо намалеванная вывеска гласила: «У Сенги».
– Кто-кто, а Келтэн всегда устроится поближе к пиву, – заметил Тиниен.
– Это верно, – согласился Улаф. – Подожди здесь. Я дам знать Спархоку, что мы в Натайосе.
Он подошел туда, где стояли Спархок, Бевьер и Келтэн с непривычно чужими лицами, посматривая, как Сенга наблюдает за разгрузкой бочек.
– Стриженый барашек, – негромко сказал Улаф. – Не нервничайте и не озирайтесь, вы меня все равно не увидите.
– Улаф? – не веря собственным ушам, спросил Келтэн.
– Он самый. Мы с Тиниеном и Блоквом прибыли сюда еще вчера. Вынюхиваем, что к чему.
– Как вам удалось стать невидимыми? – изумленно спросил одноглазый Бевьер.
– На самом деле мы вовсе не невидимы. Гхномб расщепляет мгновение надвое, и мы существуем в одном из осколков. Поэтому вы не можете нас видеть.
– Но ведь вы нас видите?
– Видим.
– Улаф, это же противоречит всякой логике.
– Я знаю, но Гхномб верит, что это так, и, видимо, его вера так сильна, что побивает всякую логику. Словом, мы с Тиниеном здесь и невидимы. Вам нужна какая-нибудь помощь?
– Можете вы пробраться в дом у ворот? – быстро спросил Спархок. – В тот, с зарешеченными окнами?
– Никак. Мы уже пытались. Там у дверей слишком много стражи. Блокв даже пробовал забраться туда через крышу, но бесполезно.
– Там ведь моя жена, Улаф! – шепотом воскликнул Спархок. – И ты говоришь, что послал пробраться в этот дом тролля?!