Потанцуй со мною, месяц
Шрифт:
Наклонясь и подмигивая, с темно-синего неба за нами подглядывал золотистый рожок-месяц. Потанцуй со мною, месяц.
И воздух здесь вкусный, прозрачный, словно хрустальный. Красивое место выбрали для себя родители Даши. Идеальное для жизни.
Надо же, год назад в это время я сидел, запершись в своей квартире. Глушил вискарь, не в состоянии справиться с тоской, ржавыми крючьями раздирающей нутро, и не представлял, как буду жить дальше.
Проквасил все новогодние праздники. Был просто счастлив, когда они, наконец, закончились. Когда я,
Прошел всего год, целый год, и я иду по хрусткому снегу, довольный, как слон. Грею в руке Дашкины пальчики и мечтаю, чтобы эти зимние каникулы никогда не заканчивались. И еще волнуюсь, потому что моя жена беременна, а я понятия не имею, как быть отцом.
Вчера, когда она потеряла сознание, я думал, кончусь прямо там. И, глядя в ее запрокинутое белое лицо, спрашивал себя, где так накосячил, что судьба опять бьет меня под дых.
Поэтому, когда врач в клинике зашел в палату и, улыбаясь во все тридцать два, сообщил, что волноваться не о чем, я схватил его за грудки. Начал его трясти и орать, что моя жена упала в обморок, а он говорит, что все в порядке…
Доктор похлопал меня по плечу и безмятежно сообщил:
— Успокойтесь, папаша, с беременными такое бывает. Гормональная перестройка, понервничала, упал гемоглобин, вот и все. Остальные анализы в норме, и все у нашей мамочки в порядке. Просто нужно хорошо питаться и больше отдыхать.
Увидев шок на наших с Дашей лицах, доктор оптимистичным голосом заявил: — Ну, я вас оставлю ненадолго, а вы пока поговорите, — и мгновенно сбежал.
Оно и верно, зачем нам кто-то нужен в такой момент…
У Даши в кармане пуховика пиликнул телефон.
— Нас зовут — дома уже на стол накрыли. Сестра ругается и грозится идти искать нас с собаками, если через десять минут не вернемся. Соня может, она такая, — засмеялась моя красавица и, запрокинув голову, принялась тревожно шарить по моему лицу глазами.
— Дашка, что тебя беспокоит? Спрашивай, и правда, пойдем домой, пока ты не замерзла — нам теперь надо беречься.
Подтянул ее поближе и прижался губами к виску. Зажмурился: до сих пор не верится, что внутри нее уже растет маленький человечек.
Моя красавица, конечно же, расфыркалась и принялась меня отпихивать:
— Надеюсь, ты не собираешься сдувать с меня пылинки, носить на ручках и обращаться как с тяжелобольной?
— Как с тяжелобольной — нет, все остальное — да.
Перестав отбиваться, она прижалась ко мне и пожаловалась:
— Не могу в это поверить… Ведь я на себе крест поставила, думала, у меня никогда этого не будет…. С Пашей у нас ничего не получалось ни до аварии, ни тем более после.
— С ним и не должно было ничего получиться, потому что ты моя, Даша, — рыкнул я сквозь зубы.
Она только крепче прижалась и зарылась лицом мне в грудь:
— Я иногда с ужасом думаю, что могла не поехать тогда в Абхазию. Или выбрала другую гостиницу… — она подняла на меня тревожные
Я засмеялся:
— Ты уже спрашивала меня об этом, девочка Даша. На самом деле, я почти каждый год приезжаю на недельку в Абхазию. Почему-то мне там хорошо расслабляется, несмотря на эм-м-м… ненавязчивый сервис, а вернее, его отсутствие. Видимо, отроческие воспоминания тянут меня в эти места… Никто не понимает, зачем я туда еду, но мне плевать.
— Это хорошо, что тебе плевать.
Дашка улыбнулась и снова стала серьезной:
— Марк, я не хотела об этом говорить, но сейчас спрошу. Почему ты так спешно тогда уехал? Ну, когда тебе позвонили. Это было… неожиданно.
— Я давно должен был уехать. Только все не мог от тебя оторваться, Даша. Меня уже давно все потеряли — и семья, и сотрудники, и деловые партнеры. Но ты была такой растерянной, что я боялся и оставить тебя, и хоть как-то давить и звать с собой. Думал дать тебе побольше времени, чтобы немного пришла в себя и точно была уверена, что хочешь со мной быть.
Я помолчал.
— Сейчас буду рассказывать тебе свою страшную тайну, Даша, — я еще крепче прижал ее, чувствуя, как она напряглась. — Мне кажется, я с первого взгляда влюбился в тебя. Во взрослую. Помнишь, когда я только приехал и вышел на пляж? Ты упорно сидела в воде и не хотела вылезать, хотя уже посинела от холода. Я спросил, не Русалочка ли ты, а ты пробурчала, что Замерзалочка…
— Потом ты выскочила на берег, как ошпаренная, думая, что я не вижу тебя. Такая красивая… После этого я только о тебе и думал, — я стиснул ее бока и погладил по спинке, чувствуя, как меня опять ведет от ее близости.
— Даже занимался сексом с женщиной, с которой приехал, а думал о тебе. О том, что ты за стенкой, в нескольких метрах от меня. И представлял, что это ты сейчас со мной. Вот такой я извращенец, Дашка, — повинился, улыбаясь про себя.
— Ага, обо мне ты думал! — засопела она возмущенно. — А когда она позвонила тебе и позвала, сразу умчался. Это ведь она теье позвонила! Я слышала, как ты называл ее по имени, Анжелику свою грудастую!
Я довольно выдохнул — оказывается, приятно, когда тебя ревнует любимая женщина.
— Дашка, мне звонила моя младшая сестра. У нее через два дня должна была состояться свадьба в Нью-Йорке, где живет ее жених. Она переживала, что я до сих пор не прилетел. Ее зовут Анжелика. А ты подумала, что я помчался тебе изменять?
Вместо ответа она расстегнула молнию на моей куртке, пробралась внутрь, обняла меня и крепко прижалась:
— А как твой телефон попал к той, другой Анжелике, которая мне позвонила?
— Никак. Есть специальные программы, с помощью которых можно отразить любой входящий номер у абонента. Она знала, что я в больнице без сознания. Решила воспользоваться моментом и наверняка развести нас. Забудь про нее, Даша, эта женщина исчезла из моей жизни давным-давно.