Потапыч и Миша
Шрифт:
– Как он выглядит?
– Ну, как выглядят чёрные коты? Как обычно, только большой очень. Поэтому я сразу в родство с Баюном и поверила. Тот-то ведь как тигр почти, здоровый. Я в гостях у тётки троюродной была, вот и слышала, как он сказки рассказывает, – заслушаться можно. Тётка в нём души не чает, а он важный такой. Я из-за этого и постеснялась позвонить – расспросить про родственника.
– И как работал этот «родственничек» Баюна? – большая доля ехидства прозвучала в словах участкового.
– Сначала неплохо. Потом периодически теряться начал, теперь вот совсем пропал, – расстроенно сообщила Ёжка. Она уже поняла, что её Чёрный Кот замешан в разных тёмных делишках.
– Он бы один всё не успел, – подал голос Миша. – И он тесно связан с делом Кощея.
Чтобы всё стало понятным, необходимо вернуться немного назад, к тому моменту, когда Кощей перестал выть и реветь в три, нет, всё же в два, ручья и стал рассказывать. Сколь ни удивителен был рассказ, все поверили, что это правда.
Первыми словами по окончании завываний были:
– Всё! Не жить мне больше! Конец бессмертию пришёл! Последний денёк доживаю!
Затем с помощью наводящих вопросов поведал следующее:
– Надоели мне тюрьмы. Думал, выйду – брошу преступные деяния, начну честную жизнь. На работу даже решил устроиться, как раз местечко сыскалось – стройку охранять. Всего-то один раз и успел на смену выйти. Утром собрался после смены домой – отдыхать, как в дверь вагончика постучали. Открываю, а мне сразу газету в лицо суют. И ехидно так интересуются, читал ли? А там статья о том, что ограблен Лукоморский музей искусств. Но при чём тут я? Потом, перечитав ещё раз, понял: пропало то самое Золотое Яйцо, в котором моя смерть. Было от чего за голову схватиться! Думал, надежнее, чем в музее, и места не сыскать. Всё-таки охрана, сигнализация. Да и попробуй догадайся, что в яйце Фаберже моя смерть спрятана. Сразу сообразил, что заметку в газете мне не просто так показывают… «Говори, – подтолкнул я незваного гостя, – что от меня требуется?» Надо сказать, что пришедший был неимоверно худ, высок и пахло от него болотной тиной.
– Нет нужды, – сказал он, – объяснять, что это за лицо. Я сделал вид, что не понимаю. Но такая игра не прошла.
– Ладно, Кощей, хватит дурачка валять!
– Вот же паразит какой! Вижу, что трусит, испариной покрывается, а то и заикаться начинает, но и высоко взлетает в своих глазах: ведь на самого Кощея наехал! В другой ситуации я бы этого тощего узлом завязал, а тут, ничего не поделаешь, пришлось терпеть. Этот глист-паразит губы кривит и говорит:
– Смерть твоя в этом яйце спрятана, а яйцо у нас. Соображаешь?
– Соображаю, – отвечаю, а сам думаю: «Откуда они прознали?» Специально иглу в ювелирное изделие прятал, чтобы берегли пуще глаза, сломать боялись. У Золотого Яйца стенки толстые, просто так не смять, разве что пилкой специальной. Делал мне его давным-давно ювелир царя Гороха Фаберджек, поэтому его в музее с изделиями другого ювелира, которого Фаберже звали, спутали. Вот и думай теперь, ведь, кроме меня и Фаберджека, никто не знал про иглу в яйце. Да и Фаберджека нет уже давно. При встрече с тем худьём я и не вспомнил, и не догадался, как могли про мою тайну выведать.
Это потом, когда я на следующий день рядом с этим тощим Рыжего Лиса увидел, сообразил, как всё могло произойти.
Я когда из тюрьмы вышел, решил отметить это событие и забрёл в бар «Колобок», который принадлежал Лису. Я помнил, что раньше Лис занимался рэкетом вместе с Мальчихишом-Плохишом. Тот тоже сделал карьеру из грабителей с большой дороги, шагнув, при поддержке заморских гоблинов, троллей и вампиров, в градоправители лесного городка Корягинска. Там он правил во благо заморских злодеев, отдав им почти всё, что принадлежало коренным жителям Корягинска.
Потом злодеи решили запихать Мальчихиша-Плохиша ещё выше, в Лесную Думу, как раз выборы намечались. Туда в последние времена в основном всяких хитрованов, плутов и богатеев выбирали. Выбрали и Мальчихиша-Плохиша.
Надо сказать, что хоть и звали его Мальчихишом, он уже давно был дядькой в возрасте, причём в очень солидном возрасте.
Возгордился Мальчихиш, и с тех пор Рыжий Лис стал ему прислуживать, выполняя различные «тёмные» поручения. В свою очередь, Мальчихиш-Плохиш скрывал преступную деятельность Рыжего Лиса от правоохранительных органов.
Вот и тогда в баре «Колобок» Рыжий Лис подошёл к Кощею, чтобы поздравить его с освобождением от имени Мальчихиша-Плохиша. Заодно и предложил поработать на своего шефа. Нужен тому был суперубийца и суперзлодей, чтобы всех конкурентов припугнуть. Деньги большие пообещал. Кощей лишь посмеялся: у него в тайниках столько золота было припрятано, что даже на его бессмертную жизнь хватило бы с избытком.
– Нет, – покачал головой Кощей, – не хочу я пока преступными делами заниматься. Отдохнуть хочу, на свободе погулять. На солнышко и луну посмотреть без тюремной решётки.
– Ну как знаешь! – сказал Рыжий Лис. – Зря, конечно, но что тут поделаешь? Выпьем тогда за твоё возвращение.
Выпил Кощей стакан, затем другой, третий. О чём-то они говорили, но ничего не запомнилось Кощею.
Опоил Рыжий Лис Кощея и, судя по всему, под действием этого коварного зелья все секреты и выведал. Иначе как бы он мог узнать, что таится в Золотом Яйце.
Вот этот тощий – как позже выяснил, Дуремаром его звали – передал Кощею пожелания Мальчихиша-Плохиша.
– Шеф сказал, – пояснил Дуремар, – что если ты будешь его задания выполнять, то ничего плохого ни Яйцу, ни его содержимому не будет. А если откажешься, то и яйцо, и его содержимое поколем!
Тут я и испугался. Ведь убьёт же меня, бессмертного, не пожалеет Мальчихиш-Плохиш. Легче с Ильёй Муромцем или Добрыней Никитичем схватиться. Они хоть и круты, но стараются честный, справедливый поединок вести, по рыцарским правилам.
Мальчихиш-Плохиш пусть и выглядит солидным и серьёзным, на любую подлость способен. И ничего с ним ни вы, милиция, ни СКГБ – сказочный комитет государственной безопасности – сделать не можете. Вот уж, кажется, какой я непобедимый, да и то в который раз меня вяжут, а Мальчихиш-Плохиш только важнее становится. Ещё в юности предал он Мальчиша-Кибальчиша – государственная измена. И что? Всё как с гуся вода. Из Мальчиша-Плохиша в Мальчихиша-Плохиша превратился. Чуть имечко изменил, – и уже неподсуден. Он же тогда бочку варенья и корзину печенья, за предательство Мальчиша-Кибальчиша полученные, не съел, а выгодно продал.
Конец ознакомительного фрагмента.