Потеха Его Величества

tapatunya

–  А еды?
–  вдруг спросил из темноты подросток-гимнаст.
–  А еды ты так же наколдовать не можешь?

Тили усмехнулась, вбивая колышек в влажную землю.

–  Иллюзорная еда так же иллюзорна в желудке. Так что удовольствие чисто эстетическое, дружок.

–  Почему?
–  задала вопрос, который витал в воздухе, Тапатунька.
–  Почему ты никогда не говорила о том, что ты маг? Мы два с половиной года мотаемся вместе по смежным землям, повидали всякого, а ты ни словом ни разу...

–  Перестань, -

оборвала ее Монита, придирчиво нюхая кусок сала.
–  Здесь все собрались со своим прошлым. Мы не лезем друг другу в душу.

Тили благодарно посмотрела на неё. Полгода она бродила по королевству, сама не зная, куда. Ее вела вперед слепая интуиция. Она перезнакомилась с многими труппами бродячих артистов, пока не встретила Мониту и ее спутников. И тогда Тили поняла, что вот он - итог ее непонятных поисков.

Моните было сорок два года. Она не блистала красотой: жесткое лицо, узкое тело, короткий ежик темных волос, много странных татуировок. Она была глотательницей шпаг и огня, и во время ее выступлений публика сходила с ума от ужаса и восторга. Была она неразговорчива, сурова и требовательна. А так же надежна и тверда, как скала. И люди вокруг нее собрались такие же. Кроме болтушки Тапатуньки, но ту трепать языком профессия обязывала.

Татарас прибился к труппе полгода назад, осиротев после очередного варварского набега. Мальчишка утверждал, что учился в самой столице, но Тили точно знала, что он врет. Тем не менее подросток гнулся под каким-то несгибаемыми углами, и его гибкость позволяла придумывать удивительные номера.

А силач Клом... Поначалу Тили думала, что он немой, потому что ни разу не слышала его голоса. Но Монита говорила, что года четыре назад он отчетливо произнес слово «нет», однако за давностью лет подтвердить ее слова было некому. Но он сразу окружил Тили ненавязчивой заботой, укутав ее словно в кокон. Возле него у Тили отогревалась душа, к ней возвращались природные оптимизм и веселость. Она любила находится рядом с ним, болтая о всякой чепухе или напевая незатейливые песенки. Иногда Клом улыбался, и его суровое, иссеченное шрамами лицо, преображалось.

Тили выпрямилась, проверяя устойчивость палатки. Посомневалась, потом махнула рукой - гулять так гулять - и с помощью магии высушила и согрела спальные тюфяки. Прозрачный кокон удерживать было очень легко, истосковавшаяся в неволе сила радостно плясала вокруг. Тили показалось, что ее даже больше стало, чем было, словно кто-то пополнял запасы.

В котелке уже булькала пустая, но горячая похлебка. Артисты усаживались вокруг, отогреваясь. Тили посмотрела на них, и у нее словно теплая ладонь легла на сердце. Впервые в своей жизни она чувствовала, что у нее появилась семья. Странная, разношерстная, но семья.

Глава двадцать восьмая. Тили и шаман

В приграничном Книтске царило уныние. Поэтому прибытию комедиантов городок обрадовался: там, где царит война и смерть, бродячий цирк любят сильнее всего. А похудевший от волнений последнего времени трактирщик даже налил артистам труппы бесплатного грога - так замучено все они выглядели.

Тили сидела, прислонившись спиной к мощной груди Клома, пила обжигающий по крепости и температуре напиток и прислушивалась к себе. Последние несколько дней она была на взводе. А если на это не было объективных причин, значит... значит волнение было не ее. Отчего же вы так страшно нервничаете, Ваше Величество,

что отголоски этих эмоций доносятся из столицы аж до самых смежных земель?

Переливчатая трель колоколов единственного собора в городе стала ей ответом. Раздался пушечный выстрел и... и еще один! Мальчик! В королевстве родился наследник короны! Тили вдруг зашипела от неожиданной боли на груди, рванула с шеи цепочку, отбрасывая от себя горячую монетку Симуса Маро, которую носила с собой на память. Монетка звонко запрыгала по столу и, наконец, неохотно опустилась, обнажив всему миру профиль короля Анджея. Орел!

Господин первый министр не забыл про Тили, он нашел способ сообщить ей, что родившийся младенец - маг. Интересно, почему вот о пополнении королевской семьи Тили, как заядлая пьянчуга, опять узнает в кабаке? В столице сейчас трактирщики выкатывают бочонки с пивом, начинаются праздничные службы в храмах, и вечером будет фейерверк. Здесь, на окраине всего и вся, люди лишь пожали плечами. Король и его дети отсюда казались далекими, как небо.

Волнение, несколько дней грызущее сердце Тили, преобразовалась в безудержное ликование. Девушка хмыкнула, вбирая в себя это чувство - все какое-то разнообразие. Подобрала монетку и огляделась, чтобы сунуть ее трактирщику. И задумчиво нахмурилась, встретив пристальный, даже невежливый в своем внимании взгляд молодого солдата в потрепанной форме. Она прищурилась, мысленно перекрасила серо-зеленую ткань в алую, прилепила на плечи парню золотые эполеты, и, наконец, узнала одного из лейб-гвардейцев, охранявших заброшенную башню.

С неохотой отлепившись от Клома, Тили встала и прошла несколько метров, усевшись верхом на стул напротив солдата.

–  Каков вираж, - сказала она.
–  Сменили, значит, дворцовые коридоры на бесконечный степной простор?

–  Был вынужден, - неприязненно ответил он.
–  Меня выгнали из лейб-гвардии несколько лет назад.

–  Что же вы натворили, капитан?

–  Не смог остановить одну буйную девицу, которая с боем порывалась в дыру с забором, - мрачно ответил он, свежий шрам над виском его пульсировал.

–  О, - только и смогла сказать Тили, вспомнив яростный голод хищного амулета, - как неловко получилось. Стало быть, вы меня ненавидите?

–  Было дело. Но прошло столько лет, и за эти годы я понял две вещи. Первое: на смежных землях я нужен королевству куда больше, чем возле дырки с забором. Второе: вы умненькая девушка, госпожа Линк. Даже ребенком вы были весьма умненькой. Вы не стали бы швыряться магией в охрану без нужды, хоть и не принимали нас за людей. Тупоголовые позолоченные болваны так, кажется, вы изволили нас называть?

Тили мучительно покраснела, за спиной раздалось хихикание подслушивающих сказочницы Тапатуньки и гимнаста Татараса.

–  Я прошу прощения, - сказала она, - за все.

–  Меня зовут Натан, - ответил он.
–  Натан Кант.

–  Прибыли из Ахтарты?
–  Тили кивнула на его свежие шрамы.

–  Вчера. Там творится что-то небывалое.

–  А именно?

–  У дикарей появилось новое божество, которое гонит и гонит их на войну. Якобы удваивает силы варваров.