Потемкин
Шрифт:
Двумя дунайскими княжествами, Молдавией и Валахией, правили господари, греки из константинопольского квартала Фанар; были среди них даже потомки византийских императоров. Фанариоты покупали временный престол у турецкого султана. Мусульманско-христианский обряд их коронации — вероятно, единственный случай венчания на престол не в той стране, которой владыкам предстояло править. Оказавшись на престоле в Яссах или Бухаресте, они спешили вернуть себе богатства, которые заплатили султану за свои места: «господарь покидает Константинополь с тремя милионами пиастров долга, а через четыре года возвращается с шестью миллионами». [870] Пародия на турецких султанов и византийских императоров, они окружали себя двором, состоявшим из фанариотов; первый министр именовался «великим постельничим», начальник полиции — «великим спатарем», верховный судья — «великим гетманом». Иногда господарь всходил на престол одного, а то и обоих княжеств, несколько раз.
870
ААЕ 20: 80-10 (Langeron. Journal de la campagne de 1790).
Молдавские
871
Ligne 1827-1829. Vol. 7. P. 199-210 (де Линь Сегюру 1 дек. 1788).
Потемкину подходили не только ясская роскошь и царивший в Яссах космополитический дух, но и политическая ситуация. Молдавский престол был необычайно доходным, но в то же время и опасным местом: головы падали здесь с такой же легкостью, с какой наживались состояния. Женщины при дворе вздыхали: «на этом месте мой отец был казнен по приказу Порты, а там — моя мать по повелению господаря». Русско-турецкие войны ставили господарей между двух огней. В первой войне Россия завоевала право иметь консулов в дунайских княжествах, а одной из причин второй войны стало изгнание в 1787 году Османами молдавского господаря Александра Маврокордато.
Потемкина привлекала и неопределенность положений дунайских правителей, и их греческое происхождение. Светлейший управлял из Ясс так, будто наконец учредил собственное княжество. Дакия предназначалась ему с 1782 года, когда возник греческий проект. Теперь слухи об ожидающей его короне стали колоритнее чем когда-либо: предполагали, что ему достанется то ли герцогство Ливонское, то ли греческое королевство Морея, то ли у Неаполя будут куплены два острова, Лампедуза и Линоза, и на них основан рыцарский орден — но самой вероятной версией оставалась Дакия. [872] На Молдавию Потемкин уже смотрел «как на собственное имение». [873]
872
Castera 1798. Vol. 3. P. 294; Sain-Jean 1888. P. 48-54, 137-145; AAE 20: 38: Langeron. Journal de la campagne de 1790.
873
AAE 20: 367: Langeron. Resume 1790.
В то время как господари Молдавии и Валахии в письмах из турецкого лагеря умоляли Потемкина о мире, он принял их роскошный образ жизни, управляя княжествами с помощью боярской думы и своего энергичного помощника Сергея Лашкарева. [874] И турки, и европейцы знали, что Потемкин хочет получить Молдавию. Бояре сами почти предлагали ему господарский престол. [875] В письмах они благодарили его за то, что он освободил их от тирании турок и «умоляли его не терять из вида интересы нашей скромной страны, которая всегда будет чтить [его] как освободителя». [876]
874
РГВИА 52.11.91.11 (князь Н.Маврогени, господарь Валахии, Потемкину 5 нояб. 1789); РГВИА 52.11.91.6 (ответ Потемкина 24 окт. 1789); Dvoichenko-Markov 1963. Р. 208-218.
875
Самойлов 1867. Стб. 1553.
876
РГВИА 52.11.91.25-26 (кн. Кантакузин и др. Потемкину 12 фев. 1790); РГВИА 52.11.91.23-24 (молдавские бояре Потемкину б/даты и 17 нояб. 1789).
Светлейший начал выпускать собственную газету — «Le Courrier de Moldavie». Газета печаталась в его походной типографии, сообщала местные и европейские новости, проклинала французскую революцию и мягко пропагандировала идею независимого Румынскрго княжества под управлением Потемкина. [877] Некоторые даже уверяли, что он намерен создать отдельную молдавскую армию из отборных русских полков.
Светлейший жил во дворцах князей, Кантакузина либо Гики {92} , иногда переезжая в имение Чердак неподалеку от Ясс. Кроме племянниц и племянников, заведующего канцелярией Попова, садовника Гульда и архитектора Старова, его сопровождали: 10 механиков, 20 ювелиров, 23 ковроткалыцицы, 100 вышивальщиц, балетная труппа, хор из 300 человек и роговой оркестр под управлением Сарти из 200 человек. Сарти «положил на музыку победную песнь «Тебе Бога хвалим», и к оной музыке приложена была батарея из десяти пушек, которая по знакам стреляла в такт; когда же пели «свят! свет!», тогда производилась из оных орудий скорострельная пальба». [878] Отказались ехать только английские повара, так что светлейшему пришлось довольствоваться французскими. Впрочем, он получал горы английских деликатесов.
877
ЗООИД. Т. 4. С. 470; Haupt 1966. Р. 58-63.
878
Энгельгардт 1997. С. 82.
Петербургские красавицы устремлялись в Яссы развлекать светлейшего. У Потемкина завязался бурный роман с Прасковьей Потемкиной.
«Жизнь моя, душа общая со мной! — писал он ей. — Как мне изъяснить словами мою к тебе любовь, когда меня влечет непонятная к тебе сила, и потому я заключаю, что наши души сродные. Нет минуты, чтобы то, моя небесная красота, выходило у меня из мысли; сердце мое чувствует, как ты в нем присутствуешь [...] Ты дар Божий для меня [...] Моя любовь не безумной пылкостью означается, как бы буйное пьянство, но наполнена непрерывным нежнейшим чувствованием [...] Из твоих прелестей неописанных состоят мой экстаз, в котором я вижу тебя живо пред собой [...] Я тебе истину говорю, что только тогда существую, как вижу тебя, а мысли о тебе всегда заочно, тем только покоен. Ты не думай, чтоб сему одна красота твоя была побуждением или бы страсть моя к тебе возбуждалась необыкновенным пламенем; нет, душа, она следствием прилежного испытания твоего сердца и от тайной силы, и некоторой сродной наклонности, что симпатией называют. Рассматривая тебя, я нашел в тебе ангела, изображающего мою душу. Итак, ты — я; ты нераздельна со мной, я весел — когда ты весела, и сыт, когда сыта ты». [879]
879
Брикнер 1891. С. 254-255.
Влюбившись, Потемкин готов был ради предмета своей страсти на все. В марте и апреле 1790 года он приказал Фалееву переименовать в честь своей возлюбленной два судна. «Алмазы и драгоценности с четырех концов света оттеняли ее прелести». Когда она хотела новых украшений, полковник Боур мчался в Париж; когда ей не хватало духов, майор Ламздорф летел во Флоренцию. [880]
Вот список покупок, сделанных во время одной из таких поездок, для Прасковьи Потемкиной или другой «султанши», в июле 1790 года. Курьером был майор Ламздорф. Когда он прибыл в Париж, русскому поел анику барону Симолияу пришлось бросить все дела. «Я посвятил все время выполнению дел, которые ваша светлость пожелала осуществить в Париже и помогал ему собственным советом и советами одной знакомой мне дамы [...] Мы приобрели только произведения последней моды:
880
ААЕ 20:131 (Langeron. Evenements de 1790-1791); Сб. ВИМ. Т. 8. С. 22.
Платья от модистки мадемуазель Госфит — 14333 ливров
платья от Анри Дерейе — 9488 ливров
отрез муслина из Индии, с вышивкой шелком и серебром (Анри Дерейе) — 2400 ливров
мадам Плюмфер — 724 ливров
продавцу рубинов — 1224 ливров
цветочнице — 826 ливров
за 4 корсета — 255 ливров
за 72 пары бальных туфель—446 ливров
вышивальщице за 12 пар бальных туфель — 288 ливров
за пару серег — 132 ливра
за 6 дюжин пар чулок — 648 ливров
рубины — 248 ливров
газ — 858 ливров
упаковщику Боке — 1200 ливров». [881]
Впрочем, курьеры отправлялись в Европу не только за платьями и деликатесами, но и собирали информацию для светлейшего.
Путешествие, во время которого были сделаны перечисленные выше покупки, стоило 44 тысячи ливров — примерно 2 тысячи фунтов стерлингов, — в то время, когда английский дворянин мог безбедно жить на 300 фунтов в течение года, а последняя сумма превышала годовое жалование русского фельдмаршала (7 тысяч рублей).
881
РГВИА 52.2.56.32-33 (Симолин Потемкину 16/26 июля 1790).