Потерпевшие кораблекрушение
Шрифт:
— Неужели вы хотите оставить бриг? — воскликнул офицер. — По моему, его очень легко снять с мели. Мы вам окажем необходимую помощь.
— Легко то легко, но далеко ли мы уплывем, другой вопрос. В носовой части большая пробоина, — ответил Уикс.
Молоденький офицер покраснел до ушей. Болезненно сознавая свою неопытность, он решил, что выдал себя, и побоялся снова попасть в глупое положение. Ему и в голову не приходило, что капитан может его обманывать. Раз капитан решил покинуть свой бриг, значит, у него для этого есть все основания.
— Отлично, — сказал он. — Так пусть ваши матросы
— Мистер Годдедааль, пусть матросы грузят вещи в шлюпку! — скомандовал Уикс.
Четверо его товарищей ждали результатов этих переговоров как на иголках. Когда они услышали желанные слова, им показалось, что солнце озарило полночный мрак, а Хэдден громко зарыдал, и, пока он крутил лебедку, по его щекам текли слезы. Однако работа спорилась, и вскоре сундучки, узлы и потерпевшие кораблекрушение уже находились в шлюпке, которая, выйдя из длинной тени «Летящего по ветру», понеслась к выходу из лагуны.
Пока все складывалось удачно. Никто не заметил, что бриг цел и невредим, и с каждой минутой расстояние между ними и грозными уликами, скрывавшимися на его борту, увеличивалось и увеличивалось. Но, с другой стороны, они с каждой минутой приближались к военному кораблю, который еще мог оказаться для них тюрьмой и даже телегой палача, везущей их на виселицу. Ведь они еще не узнали, ни откуда пришел этот корабль, ни куда он направляется, и неизвестность давила их сердца свинцовой тяжестью.
Задать вопрос решился Уикс. Картью казалось, что голос его доносится откуда то издалека, и в то же время каждое слово поражало, словно пуля.
— Как называется ваш корабль? — спросил Уикс.
«Буря». А разве вы не знаете? — ответил офицер.
«Разве вы не знаете?» Что это означало? Может быть, ничего, а может быть, что крейсер и бриг уже встречались. Уикс собрался с духом и задал новый вопрос:
— Куда вы идете?
— Мы должны осмотреть все эти островки и островочки, — сказал офицер, — а потом пойдем в Сан Франциско.
— Вы идете из Китая, как и мы? — продолжал Уикс свои расспросы.
— Из Гонконга, — ответил офицер, сплевывая за борт.
Из Гонконга. Так, значит, все кончено: как только они окажутся на крейсере, их арестуют; бриг будет осмотрен, будут найдены следы крови, возможно, лагуну протралят, и тела убитых расскажут свою страшную историю.
Картью неодолимо хотелось вскочить со скамьи, закричать и прыгнуть в море. Дальнейшее притворство казалось таким ненужным: еще несколько сот секунд напряженного ожидания — и неизбежное случится. А потом — позорная смерть. Но даже и теперь Уикс не сдался. Лицо его было искажено, голос стал неузнаваемым, и казалось, что самый ненаблюдательный и глупый человек должен был бы заметить эти роковые признаки. И все таки он продолжал расспросы, стремясь узнать свою судьбу.
— Хороший город Гонконг. Как, по вашему? — заметил он.
— Не могу сказать, — ответил офицер, — мы пробыли там только полтора дня. Зашли за инструкциями, и нас сразу отправили сюда. В жизни не слышал о такой подлости! — И он продолжал с грустью описывать невезение, которое преследовало «Бурю».
Но Уикс и Картью больше его не слушали, они глубоко дышали: тела их были скованы оцепенением, но в мозгу вихрем проносились мысли о страшной
И вдруг Картью почувствовал, что кто то похлопывает его по плечу.
— Норри, старина! Откуда ты взялся? Тебя уже не знаю сколько времени все разыскивают. Ведь ты же теперь старший, унаследовал свое поместье!
Он обернулся, увидел лицо своего школьного товарища Сибрайта и потерял сознание. Его унесли в каюту Сибрайта, и доктор начал приводить его в чувство.
Когда Картью открыл глаза, он внимательно посмотрел на незнакомое лицо и сказал с суровой решимостью:
— Браун должен пойти по той же дороге. Теперь или никогда…
Через несколько секунд сознание его прояснилось, и он заговорил снова:
— Что я сказал? Где я? Кто вы?
— Я судовой врач «Бури», — ответил доктор. — Вы находитесь в каюте лейтенанта Сибрайта, и вам следует забыть о всех тревогах. Ваши беды кончились, мистер Картью.
— Почему вы так меня называете? — спросил Картью. — Ах да, Сибрайт узнал меня… — Он застонал и весь затрясся. — Пришлите ко мне Уикса, я должен немедленно поговорить с Уиксом! — воскликнул он и яростно сжал руку доктора.
— Хорошо, — ответил доктор, — но только с одним уговором: выпейте эту микстуру, а я схожу за Уиксом.
Он дал несчастному снотворное, и тот через несколько минут погрузился в глубокий сон, вероятно, спасший ему рассудок.
Затем доктор занялся Маком и, пока вправлял ему руку, под каким то предлогом заставил ирландца назвать имена всех его товарищей.
Потом настал черед капитана, который к этому времени был уже совсем не похож на человека, придумавшего отчаянный план спасения в каюте «Летящего по ветру»: чувство полной безопасности, плотный обед и большой стакан грога притупили его бдительность и погасили энергию.
— Когда вы были ранены? — спросил доктор, разбинтовав его руку.
— Неделю назад, — ответил Уикс, думая только о записях в корабельном журнале.
— Вот как! — воскликнул доктор и посмотрел ему прямо в глаза.
— Я точно не помню, — запинаясь, ответил Уикс.
После этой неуклюжей лжи подозрения доктора учетверились.
— Кстати, кого из вас зовут Уиксом? — спросил он как бы между прочем.
— Это еще что? — буркнул капитан, побелев, как бумага.
— Я спросил, кто из вас Уикс, — повторил доктор. — Мне кажется, мой вопрос совершенно ясен.