Потерпевший особо крупного размера
Шрифт:
Женька вспомнила о море и почти дернулась от желания рухнуть в набежавшую волну. Тело завибрировало от желания погрузиться в бездну, почувствовать упругость плотных слоев, опуститься на самое дно, развернуться кверху лицом и увидеть сверкающую гладь поверхности, залитую преломленными лучами солнца; услышать клекот дельфинов, плач касаток, гул китов, писк ламантинов, басовитый рёв моржей, воркование морских львов… Стоп! Откуда она знает, как воркуют морские львы? Женька погуглила и послушала голоса морских глубин. Она знает эти голоса.
Смородина
–… заявление в трудовую инспекцию. Здоровье надорвем, так пахать, – бунтовала Маргоша.
– И мед осмотр нужно пройти, вахтовая работа предполагает, – поддакивала ей Виталина, наматывая на волосы огромное полотенце. – И не у Рогачева, а в медицинском учреждении.
– Так, я в душ, – спрыгнула с дивана Смородина.
Машка попыталась было оспорить свою очередь, но Женька уже заперлась в ванной комнате и включила напор воды. Раньше хватало времени только на душ, сейчас ей нужна ванна холодной воды. Именно холодненькой, никак иначе. Она слушала звуки падающей воды, как подборку шедевров мировой классики, и не сводила глаз с разводов на поверхности. Глубина нарастала медленно, Женька опустила руку в прохладную негу и закатила глаза от накатившего удовольствия, почти наслаждения, экстаза, до мурашек на коже. О, да, она любит воду, она хочет воду, она обязательно погрузится в нее и останется до утра. С головой, непременно с головой, глаза под водой откроются, и она увидит…
– Смородина, жабры прикрой. Я мыться хочу, выходи живо, аквагел с бицепсами. Имей совесть. Ты там спишь что ли?
– Маргуня, – Женька высунула нос из ванной. – У меня больше мильона на счету от института. Давай рванем в Индийский океан?
– Джомбей моего сердца, свалила из ванной. Конечно рванем, завтра же билеты в Бангкок забронируем.
– А у меня деньги только от Отдела, – жаловалась Витка. – О, нет, полмиллиона на счету от некоего Баренцева Николая Николаевича. Ура!
Девушка завизжала от счастья и закопалась в смартфоне в поисках стоимости операции по маммопластике груди.
– Маргоня, подожди с Таиландом, пожалуйста. Импланты приживутся только через… два месяца?! – взвыла девушка.
– Столько ждать не можем, – вытаращила глаза Женя.
– И не будем! – констатировала Машка. – Через два месяца меня уже должен приложить к своей груди Доушка Сомбуньчик. Нет времени на сиськи, от слова никак! Витебск, сразу после можешь хоть пятый размер пришить. На спине ещё пару для равновесия. В последний раз что ли на море?
– О, нет, нет. Пожалуйста.
– И не уговаривай.
Витка насупилась и задумала недоброе.
– Лебедеву насвищу, вообще никуда не попадаете без меня. Через два месяца, я сказала, –
Маргоша хлопнула дверью ванной, а Женька погуглила сеть в поисках морских бассейнов в Москве. У нее два месяца до моря и столько же до окончания метаморфозы Кая. В лучшем случае. Надо как-то продержаться и не свихнуться с ума от… а может в реку залезть? Не тот кураж, но тоже подходит. Так, гуглим реки и озёра зимой. Моржевание.
Весь вечер Витка смаковала подробности предстоящей операции, искала подходящую клинику и прикидывала нужный размер. По всему выходило, что подойдет второй, но можно и третий. Хорошо бы так, чтобы сразу два размера, для удобства и для мужиков. Но съемная грудь у нее есть и без операции.
Чили не заставил себя ждать, вернулся с работы и нажал тревожный звонок у двери.
– О, Чилийский мутончик. Павлуша, да ты… одичал без нас. Это что за… типа прическа что ли? Да ладно, бороду в барбершопе укладываешь?
Марго выскочила из ванной и оценила гостя снисходительным кивком головы. Чилий Павел Григорьевич освоил новый образ с идеальной короткой стрижкой и щегольской бородой. Джинсы и флисовые толстовки ушли в прошлое, на нем костюм и ботинки, в руках кожаный рюкзак.
– Что-то мне в глаз попало, – прокомментировала девушка. – Наверное, чип какой-то. Что-то вижу, но сразу альтернативную фантастику. Молодой человек, вы дверью не ошиблись? Вам в мужской туалет, он этажом ниже.
– Машуня, очень рад встрече, – расплылся тот в обаятельной улыбке. – Соскучился.
– Чили, ты ли это? Или у него есть брат-близнец от других родителей? Павлуша, работаешь аналитиком в таком уважаемом органе, а логических цепочек так и не научился выстраивать. В толстовке можно с сухарями, в костюме вход только с букетом и бутылкой пятнадцатилетнего коньяка.
– Че сразу пятнадцатилетнего? – сдулся тот и зло швырнул рюкзак на пол.
Содержимое рюкзака не изменилось, те же инструменты и паяльник.
– Мне, между прочим, платили меньше вашего. У вас северные и надбавки за профессиональный риск. А у меня голый оклад. Может мне тоже в оперативники попроситься?
– Бедрами не вышел, – фыркнула Машка, вильнула халатиком и с высоты своей оперативной значимости продолжила: – Таких не берут в оперативники. Нерасторопный, безынициативный, продажный. Променял ты, Павлушенька Морозов, родину на занюханное кресло в департаменте аналитики. В то время как мы буквально купались в жиже настоящей работы, ты вычесывал крошки печенья из бороды.
– Маргондия, что за наезды? Я персонаж в bota2 прокачал. Мы теперь в высшей лиге. Подал заявку в команду Доу, специально шифруюсь с другого адреса. Параллельно наладил связь с ZORO, только деньги плати. Сбор средств в сети организовал на бедную больную девочку Марию Самохвал. Уже двести тысяч собрал тебе на уникальное лекарство с твоих бывших.
– И потратил на костюм.
– Всего четвертину, за работу, – честно признался он. – Купил на торговой площадке с рук, чтобы тебе приятное сделать.