Шрифт:
Глава 1
Все хотели спасти Дженифер.
Евгения Баюновна молча таращилась в иллюминатор вертолета, провожая глазами уютную таежную деревню. Беспечные два домика с высоты птичьего полёта смотрелись детскими игрушками, прижавшимися друг к другу на ветке новогодней елки. Снова покинутые и опустевшие, они останутся на зиму под обильным слоем снега. Никто не расчистит крыши от белого холодного одеяла, никто не протопчет тропинки на заснеженной поляне, даже корги не пометят неприметные холмики новообразованных пеньков.
Сегодня
– Что же вы за люди такие? – в отчаянии хрипел Егор, перекрикивая шум винтов.
– Ох, Егорушка, клейма на нас нет, – сладко пропела Химера Андреевна. – Ставить негде…
Маргоша удобно устроилась на двух сиденьях, предназначенных ей и двум корги. Собак сбросила на пол и привязала поводки. Сама закинула ноги поудобнее и уже подтачивала ноготки, перемежая движения с кружкой кофе и экраном смартфона.
– Я все понимаю, – продолжал стенать тот. – Но это уже за гранью…
– Накажи нас, Лебедев, – паясничала Маргоша, изображая томный голос и не отвлекаясь от просмотра социальных сетей, по которым успела соскучится. – Сурово накажи. Не жалей. Опусти руки по локоть, что называется. Мы открыты для любого эксперимента.
Рустам Сергеевич Рогачев успел погреть руки в выданном пайке, не нашел ничего интересного и достал сигариллу. Закурить не дали, тот не растерялся, зажевал табак и удовлетворенно сполз на стекло иллюминатора. Игоряша и Максимка воспользовались зазевавшимся ужином и вытянули счастливый бутерброд.
– Одного наказания мало. Вас убить за такие дела полагается.
Виталина Андреевна Савичева долго страдала по брошенным в тайге отходам волонтерской деятельности. На поругание дикой природы оставлены все таблички с призывами охранять эту самую природу. Потеряны ценные плакаты и лозунги, а также стратифицированные семена сосен и елей, готовых к высадке уже весной на место срубленных.
– Егорушка, нашел чем пугать, – заразительно зевнула Марго. – Так уж и убить? Смородина, не щелкай клювом. Дело вешают на нас, хотя мы пострадавшая сторона. Представляешь, тайгу тоже мы…
Лидия Александровна Шаталова с удовлетворением для себя отметила, что в неудобное кресло салона влезла без особых проблем, на талии легко застегнулся ремень безопасности. Детокс-тур подходит к концу, она сбросила несколько лишних килограмм и натянет к Новому голу старую дубленку.
– Мария Андреевна, нет никаких сомнений, что в результате вашей непродолжительной, подчеркиваю, командировки, мы получили по меньшей мере сто гектар сгоревшего леса и проблемы юридического, экологического и политического характера, с которыми будем разбираться весь следующий год. А если взять во внимание тот факт, что информация могла просочиться в прессу, то и проблемы конфиденциальности. Нам теперь долго не дадут спокойно спать ни запросы от соответствующих служб, ни желтая пресса.
Лизавета получила смартфон и уже связалась со службой такси, разыскивая свои чемоданы. Эдик сидел рядом и читал деловую переписку с партнерами. За ними расположились Орхан и Анжела Максимовна.
– Я уже молчу про МЧС и военную часть, которые пришлось подключить, чтобы разыскать одну потеряшку. Евгения Баюновна, от вас я не ожидал.
– Полный нокаут, – в который раз отмахнулись она. – Ничего не помню. Как очухалась, сразу дала о себе знать. И, кстати, дошла сама, без помощи ваших спец служб. Попрошу занести в протокол.
Женька нашлась спустя чуть больше недели после знаменательных событий. Ее разыскивали собаками и плотным оцеплением по заснеженным лесам, а она просто пришла в деревню и бросила вещи в стиральную машину.
– Последнее, что помнишь? – рычал Лебедев.
Он задавал этот вопрос всякий раз при встрече с Женькой. Проверял на совпадение ответов. Смородина уже наизусть, как стишок, заученно отвечала:
– Я свалилась в расщелину. Треснулась головой. Пришла в себя и выползла самостоятельно. Чувствую себя хорошо, даже крови нет, ни переломов, ни синяков, ни обморожения, ни обезвоживания, ни истощения. На берегу нашла наши вещи и переоделась. Пешком добралась вдоль берега.
– Ну, вот, – подкрасила губы Маргоша. – Чисты, как слеза крокодила. Егорушка, все время находились под твоим бдительным присмотром. Смородина валялась в расщелине. С чего вдруг война драконов вешается на нас и пол тайги в придачу?
– Неделю лежала в коме и никаких травм?
– Я однажды десять дней ничего не ела, чтобы вернуться в свою весовую категории. Ничего, вышла на соревнование, первое место взяла. А в чем нестыковки?
– В чем нестыковки? Четыре! – взревел он. – Четыре Младших дракона ушли на перерождение! А с ними ещё десяток драконов и столько же погибших химер. С чего вдруг на вас? Может быть с того, что до вас такого никогда не было? Несколько тысяч лет!
– Пф…
Женька почесала неестественно длинные волосы, отросшие за это время уже до плеч. Она не помнит ничего с того самого момента, как сунула ногу в расщелину с золотом. Пришла в себя в кромешной темноте, осмотрелась по сторонам и обнаружила полоску светлого неба высоко наверху. Перепугалась до паники, звала Кая, отчаялась и вцепилась руками в отвесную стену. Спортивная форма никуда не делась, для себя отметила удивительно легкое восхождение даже такого сложного участка.
Девушка вылезла на снег и оглянулась по сторонам. Изменившийся ландшафт насторожил ее куда как меньше, чем собственная нагота. Она голая в полном смысле этого слова, от холода затряслись коленки и смерзлись ноздри. На берегу нашла свой завалившийся рюкзак и запасную смену белья. Здесь же рюкзак Кая и палатка. Так и дошла до деревни в палатке вместо куртки. И до сих пор не может понять, как так вышло, что произошло, и почему она вернулась домой только спустя полторы недели. Провалялась в коме несколько дней, пропустила настоящую войну драконов, в которой Кай успел отправить на перерождение полтора десятка чужих драконов, включая Одина, Горра и Вийя. Но и сам пострадал и отлетел… видимо, до тибетских гор.