Потерянная Россия
Шрифт:
Но для этого, как я уже говорил, необходимо прежде всего существование самой России, свободной и сильной , не связанной с безумными задачами Коминтерна.
*
Недели за две до отъезда в Соединенные Штаты я случайно присутствовал при разговоре чистокровного немца, социалиста- эмигранта из Германии, с французом. Шла речь о войне, которая тогда еще считалась некоторыми неизбежной. Немецкий эмигрант рисовал обнадеживающую для демократии картину войны: подумайте, говорил он, ведь в
Но почему же пойдут драться за чужую свободу мобилизованные русские рабочие и крестьяне, когда они сами мечтают о штыках и пулеметах для своего собственного освобождения? Ведь на каторге, в концлагерях население в России колеблется между пятью и семью миллионами. Ведь, по словам казненного Бухарина, все русское крестьянство эксплуатируется феодальным способом и вместе с рабочими находится в крепостном состоянии.
Что будут делать во время войны русские крестьяне и немецкие рабочие, мы не можем знать, а можем только предчувствовать. Но мы все вместе должны понять, что страдают люди везде одинаково, что все страдающие должны создать единое братство духовной солидарности и сотрудничества в борьбе.
Если бы европейская и американская демократия с самого начала существования тоталитарной диктатуры в России подвергла ее такому же духовному бойкоту, как теперь гитлеризм, с таким же энтузиазмом разоблачала отвратительный террор Сталина,] как разоблачает преступления тайной полиции Гитлера, — то сейчас демократия в Европе не переживала бы такого трагического времени. За непонимание этой простой истины, за долгое пренебрежение к судьбам народов России, изнывающих под игом тоталитарной диктатуры, западная демократия сейчас жестоко расплатилась.
Поэтому я говорю вам с удвоенной стой то, что говорил вам шесть месяцев тому назад: неустанно боритесь с тоталитарной идеологией гитлеризма и фашизма, разлагающими демократию, но не увлекайтесь иллюзиями — не принимайте диктатуру Сталина за Россию. Организуйте международное общественное мнение для давления на Кремль, во имя установления в России свободной демократии. Не прикрывайтесь лицемерными фразами: «Мы не можем вмешиваться во внутренние дела СССР,ибо советское правительство состоит в союзе с западной демократией».
Царская Россия тоже была в союзе с республиканской Францией, но это совершенно не мешало свободному общественному] мнению у вас и в Европе разоблачать преступления царизма и настойчиво требовать демократизации России.
*
Общественному мнению свободных стран не нужно ни дружить с диктаторами, ни бояться их. Повсюду пробуждается воля положить конец нынешнему невозможному положению мира, 1 когда вся энергия государств и правительств поглощена производством неисчислимого количества пушек, танков, дредноутов, 1 газов или истреблением себе подобных.
И эта пробудившаяся твердая воля человечества уже совершила чудо: она остановила Европу на самом краю военного безумия.
Невилл Чемберлен
Спокойное мужество, с которым уходили сотни тысяч людей в армию и во флот, доказывает, что, поддерживая борьбу за мир, люди не руководствовались шкурными интересами.
А чем же?
Глубоким, инстинктивным сознанием, что даже победоносная война разрушит самые устои существования свободных народов.
В своем знаменитом и замечательном обращении 28 сентября к Гитлеру ваш президент совершенно точно передал отношение к войне всякого честного человека.
Я видел сам, с какой глубокой человеческой радостью и как единодушно пережили люди весть: войны не будет. Я понял: мир устал жить в ненависти, насилии и крови.
Освободить от этого кошмара может его только демократия.
Подумайте, в каком безумии войны уже находился бы мир, если бы всюду царствовали Гитлеры и Сталины.
Демократия должна наконец поверить в свою великую историческую миссию. Только свободные у себя дома люди могут создать прочный мир.
Демократия должна, как я сказал, морально перевооружиться; она должна проникнуться динамизмом, творить новые формы социальной и государственной жизни. Она должна всегда и везде ненависти расовой или классовой противопоставлять любовь к человеку, побеждать личные и групповые эгоизмы смелым социальным творчеством на общее благо.
В борьбе демократии с диктатурами победа свободы неизбежна. Наш долг, во имя любви к человеку, приблизить сроки этой победы.
Россия сегодня
ДОКЛАД, ПРОЧИТАННЫЙ В ЧИКАГО 29 НОЯБРЯ 1938 ГОДА
Я попал в очень трудное положение. Хотел говорить о внутреннем положении России, но после соглашения в Мюнхене все общественное внимание в Соединенных Штатах направлено на международное положение в Западной Европе.
Трагическая судьба Чехословакии, печальное отступление Лондона и Парижа, страшные погромы в Германии вызвали везде сильное негодование. Слово «Мюнхен» стало синонимом малодушия, трусости и даже предательства. За мою попытку объяснить, что все уступки были сделаны до Мюнхена, что в Мюнхене была только остановлена война, которая началась бы в крайне неблагоприятной для демократии обстановке, я оказался в глазах многих — страшно сказать — защитником Чемберлена, а коммунисты поспешили, конечно, объявить меня «предателем демократии».
Но никакие нападки и обвинения не могут заставить меня не говорить того, что я думаю.
А я думаю, что сейчас мой долг — говорить о той роли, которую сыграл СССР Сталина в европейской катастрофе этой осенью. Точнее: я должен говорить о том, какое роковое значение имеет для судеб всей демократии, для мира всего мира полное отсутствие сейчас среди концерта великих держав сильной, во — первых, и свободной, во — вторых, России.