Потерянные в лабиринте. Возвращение к самому началу
Шрифт:
1—3
Остальные девять символов были одинаковыми и по размеру немного меньше трех центральных. Символы располагались в центре каждой двери, расположенных по боковым стенам и задней стене дворца. Символы на девяти дверях Дворца означали полную гармонию, единство всего существующего. В них был отражен механизм взаимодействия совершенно противоположных сил Космоса. В них был засекречен единственный путь возможности объединения несовместимого и противоположного. Символ «правильного креста», таинственный и неповторимый,
4—12
Символ креста размером 12 на 12 см был на каждой из 9 дверей в виде углубления. У обитателей Города были ключи – кресты из мерцающего кристалла – по форме и по размеру совпадающие с углублениями на дверях. Двери Города закрывались сами по себе. И только ключ из мерцающего кристалла в форме креста мог открыть входящему двери во Дворец.
В центре дворца находился Великий Белый Престол. К нему увели две квадратные площадки, расположенные одна на другой. Площадки были сделаны из белого прочного материала, который больше всего напоминал мрамор. Две монолитные площадки вели к третьему, центральному возвышению, сделанному из того же материала, на котором находился сам Трон.
Трон был квадратным и простирался очень высоко вверх. Трон, по сути, являлся центральным порталом, соединявшим землю и безграничное космическое пространство, откуда и пришел дворец и его обитатели. К Трону вели пути от каждого входа во Дворец, всего путей было двенадцать. Трон пустовал, потому что его мог занять только самый достойный. Восшедший на него должен был обладать колоссальной силой, чтобы привести в движение космические силы. Никто не знал точно, в чем именно должна проявиться «достойность» и «сила» претендента на трон, но было точно известно, что, если достойный появится, трон засияет неземным светом при его появлении и позволит ему занять это место.
Трон Белого Престола
«Побеждающий наследует все!» – гласила надпись над троном, и никто не мог сказать, кто был этим побеждающим и что конкретно он побеждал.
Дворец по своему размеру был скорее целым Городом, заключенным в прозрачные стены, меняющим свой цвет в зависимости от времени суток и от освещения. Улицы Дворца – Города были выложены чистым золотом. Золото было чистым, совершенно без всяких примесей, и поэтому поверхность улиц ярко блестела и казалась прозрачной, как стекло. Основание каждой стены было сделано из неизвестных драгоценных камней и металлов. Металлы были неземного происхождения, и их красота и прочность были легендарными.
Дворец был настолько защищен от внешних воздействий, как земных, так и космических, что о нем ходили легенды. Никто точно не знал, откуда взялся этот город-дворец на только что родившейся планете. Никто не знал, какова была истинная цель его нахождения здесь. И никто не мог даже предположить, кто были эти таинственные обитатели дворца и чего они хотели на самом деле. Было только точно известно, что они бессмертны и смерть не может войти в Город. Те, кто попадал во дворец, уже не могли умереть. Во дворце не было ничего материального (ничего тленного), ничего из мира «десяти тысяч вещей», ничего из мира «тяжелых форм» и «низших вибраций».
«Ни плача, ни вопля, ни болезни». Со входом во Дворец все земное оставалось позади и наступало только неописуемое спокойствие космического Небытия. «Мир, который превыше всякого ума» заполнял полностью душу и сознание любого вошедшего, и все остальное уже не имело никакого значения.
«Реальная жизнь»
Клеон каким-то образом помнил, как блестела зеленым светом огромная стена загадочного города. Когда обитатели возвращались во дворец ночью, они всегда любовались, как отражался и переливался зеленый свет в лучах заходящего Солнца. Он практически видел перед собой поблескивающий мерцающий серебряный свет одежды идущих впереди людей. Ткань одеяния была тонкой, но очень плотной и вечером отражала угасающие огоньки садящегося светила. Он буквально чувствовал мысленный подъем, которые испытывали обитатели Города: «Мы выиграли! Мы победили! Мы принесли Свободу! Слияние произошло! Великое Единение свершилось. Мы сделали это».
Безжалостное солнце ледяной пустыни засияло особенно ярко, и Клеон вздрогнул. Видения фантастического Города-Дворца пропали. Перед ним простиралась вся та же безграничная снежная пустыня.
«Господи, что же я здесь делаю? – мелькнуло в голове. – Как я оказался здесь, один посреди бесконечной снежной пустыни?»
Затуманенное и истощенное голодом и холодом сознание Клеона было на грани угасания. Рука продолжала сжимать осколок символа из мерцающего бледно-зеленого кристалла.
«Символ правильного креста – пронеслось снова в голове, – это ключ; это ключ ко входу во Дворец».
Оставив научную карьеру, Клеон сделал первый шаг по «выходу» из Лабиринта общепринятых норм и правил поведения внешней реальности. Он уволился из университета, где преподавал историю и антропологию, и посвятил все свое время собственным научным исследованиям. Разумеется, все его близкие и знакомые не понимали, как можно было оставить такую удачную карьеру, как можно дойти до половины лестницы, повернуться и спуститься назад.
Да Клеон и не ожидал понимания и не надеялся на сочувствие. К этому времени он уже четко знал, что подавляющее большинство человечества, все те же 99% считают Лабиринт системы невероятным благом и наилучшим изобретением человечества. Система норм, ценностей, стереотипов и установок прославлялась непрестанно и была признана единственным инструментом «облагораживания» изначально животного вида homo-sapiens. В процессе своих исторических и антропологических исследований Клеон, как ученый с мировым именем, конечно, старался быть объективным и рассматривать все точки зрения. Он часто сомневался в правильности тех или иных выводов.
«Может быть, и правда мы просто представители одного из видов животного мира и, попадая в общественную систему, мы становимся полноценными людьми? – думал иногда Клеон. – Может Система – действительно величайшее изобретение человечества?»
Разумеется, изучения не могли не привести Клеона к более древним цивилизациям, сам факт существования которых был довольно спорным в научном мире. Клеон не пытался вмешаться в научные споры и доказать или опровергнуть само существование таинственных древних цивилизаций. В древность он углублялся только потому, что искал истоки Системы.
Неизменным вопросом, ставшим смыслом жизни Клеона, был вопрос о том, что было в самом начале? КАК жили самые первые обитатели планеты? Как появилась общественная Система, определяющая все шаги человечества? И если даже сейчас есть люди, живущие вне системы, по своим собственным законам – свободные люди, сами определяющие правила собственного существования – значит, они должны были быть и в далеком прошлом.
Значит эти уникальные люди, умеющие строить собственную реальность, и не живущие по законам внешней реальности, должны были быть и в самом начале существования человечества. Если современные гуманисты заявляют, что построение внешней реальности по принципу «изнутри во внешний мир» является единственно правильным, значит Системы внешней, диктующей нормы, правила и установки человеческим существам, просто не могло быть в самом начале. Значит, сам Лабиринт смыслов и ценностей человеческого общества является просто-напросто ошибкой, а не великим изобретением человечества.