Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной
Шрифт:
– Вас к телефону, – сказала горничная, к удивлению Виктора, что его нашли здесь.
– Виктор, приезжай, я не знаю, как одна справлюсь со всем этим. И еще деньги, столько нужно для простых похорон. Помоги! – сказала ему в трубку сестра. Ждем тебя, – сказала она сквозь помехи в трубке.
– Выезжаю! – прокричал Виктор. Завтра буду. Ему почему-то и в голову не пришло, откуда сестра могла узнать номер его телефона в отеле.
Виктор сдал чемоданы в багаж, и его очередь уже подходила к границе контроля.
– Мать есть мать. Проводи ее в последний
– Сейчас об этом мозги не думают, – сказал Виктор. А вообще-то, долго будет, нам Африка сниться… – пропел он. Пока жил, все думал, скорее бы домой, а сейчас жалко расставаться. Привык. Все-таки два года. Разрываюсь почти надвое, – сказал он. Даже самому странно. Подхожу к контролю, а как будто кто меня заставляет бежать отсюда… Так что Николаич, если будет возможность, я твой.
Шеф пожал Виктору руку и, помахав ему рукой, отправился к своему автомобилю. Виктор, обеспокоено поглядев вокруг, как бы ища чего-то, вдруг остановился, глядя в одну точку, и как будто прислушался. Он повернулся от поста и тоже пошел в сторону выхода.
– Иди сюда, иди, не оборачивайся! – слышал он в мозгу приказ невидимого голоса, и шел, и шел.
Двери аэропорта распахнулись при его передвижении, и выйдя на улицу, он зашагал к автомобилю, стоящему метров в двести от них. Его шаг все ускорялся и через минуту он уже слился с толпой людей. Задержись шеф на минут пять у дверей, он очень бы удивился этой картине, но он уже ехал в свой отель.
А Виктор, послушно сев в распахнутую перед ним дверцу, уже ни о чем не думал. Мозг его был отключен от самоконтроля, и подчинялся полностью власти ведущего. Потому что магия Вуду – это не сказки, это мощная магия, только этого он в тот момент не понимал.
Через час машина въехала на территорию особняка, в котором Виктор был полгода назад. Под влиянием все того же голоса, который звучал в нем, он вышел из машины и прошел в дом в сопровождении Моамбы.
– Отведите его в его комнату и охраняйте. Следите за ним ежесекундно. До окончания наших планов он должен быть здесь, – сказал старый негр.
– А что вы решили с ним сделать потом? – спросила Летисия, глядя на тело Виктора, безмолвно стоящее рядом с отцом, и смотрящее в одну точку. Неужели он так и останется зомби!
– За ранее никто из нас не сможет ничего сказать. Наполните его дни радостью. Это единственное, что мы можем сделать для него, – ответил Моамба.
– А пока приступим к ужину, – сказал он.
Виктор ел с каменным лицом, изредка поглядывая по сторонам с пустым взглядом и отсутствием мысли.
– Дедушка, нельзя ли ему вернуть реальность, здесь он под охраной, и никуда не денется, – спросила Клара.
– Не думаю, – ответил Моамба. Зачем ему знать о том, что предстоит. И зачем нам рисковать. Пусть будет все так, как есть. Я обещаю, что буду думать, о благополучном исходе событий. Его право жить, а наш долг вернуть к жизни вождя и
– Мы пойдем прогуляемся к океану, – сказала Клара, после ужина. Я подарю ему любовь.
– Иди, сегодня день духа Льянту, а он символизирует зарождение новой жизни, и приветствует любовь между мужчиной и женщиной. Возможно, наш вождь не зря выбрал этот день, многозначительно сказал дедушка. А я очень устал. Необходимо восстановить свою психическую энергию, я пошел спать, сказал Моамба, с трудом поднимаясь с кресла. И вам бы я советовал сегодня лечь пораньше.
Я дождусь возвращения Клары, – сказала Летисия, мы с Пьером посидим на балконе, нам есть, о чем поговорить.
Виктор послушно шел за Кларой, и взгляд его был направлен вперед. Под ногами пробегали ящерки, рассыпался песок, и росли редкие кактусы. Пальмы небольшими островками вставали в сумраке вечера, а небо приобрело необъяснимо странные тона от золотисто-палевого до малинового. Впереди уже видны били его волны, и вскоре открылась вся его поверхность, которая, вторя оттенкам неба, сверкала багрово-фиолетовыми красками. Клара опустилась на песок и повелительным тоном приказала сделать это Виктору.
Почему он? – думала она, лежа на песке. Зачем он? Если все пройдет без потерь, он уедет, а я останусь с этими желаниями один на один с этим берегом.
А если он не выдержит потери своей энергии? Что тогда? Он навсегда останется безвольным зомби.
Нет, ей не хотелось любить зомби. Она хотела ответной, реальной страсти. Она хотела любви, а не рабского исполнения ее желаний. Хотя это скорее оставляло ей его в полное распоряжение. Вернись к нему его мысли, кого бы он предпочел? Клара даже вздрогнула от ревности.
Но и сейчас Виктор не был сам собой. Клара смотрела на него, и боялась, что в своих грезах, он увидит не ее, а другую.
– Пусть, – решила, Клара. Она обвила шею Виктора своими руками и посмотрела ему в глаза. Прижавшись к нему щекой, она скользнула губами по ней и, дойдя до шеи, оставила свой поцелуй там. Она легла головой на его плечо, продолжая гладить его лицо рукой. Она задумалась, наполняясь пришедшим к ней теплым и вкрадчивым огнем любви, который медленно начинал проникать во все клетки ее тела. Она почувствовала желание в его ласках, потому что уже все ее существо переполнилось нежностью, и стремилось к нему. Но ей хотелось любви, а не рабской страсти. Она желала, чтобы он целовал ее и произносил ее имя, и упивался близостью с ней, а не с иллюзией. Она поцеловала нежно его в губы, надеясь, что этот поцелуй возбудит в нем воспоминания о ней.
– Валя вдруг выдохнул Виктор. Я приехал!
– Виктор, я так тебя ждала, услышал он в ответ.
И Валя обняла его, и уткнулась ему в шею. Виктор ощутил ее теплое тело, и на минуту остался в таком положении, чувствуя, как к нему приливает ее энергия. Она смешивается с его энергией, и при этом в его душе начинает звучать невидимая и не слышимая музыка, он только чувствует ее действие на душу и на тело. Энергия входит в его руки, и они берут ее голову и, откинув светлые кудряшки, целует ее. Он подхватывает ее на руки и несет к дивану. Глаза Вали закрываются и Виктор, охваченный страстью, целует их, шею, грудь…