Потерянные
Шрифт:
– Мария, вы очень нравитесь нашему дедушке, – возвестил меня черноволосый родственник Смерча. – И он очень хочет встретиться с вами вновь.
– Да? Правда? – отозвалась я озадаченно. – Он интересный дядька…
Пока братики Смерчинские о чем-то негромко разговаривали, а Ланде и Черри затеяли очередную перепалку, изредка поглядывая вниз, на родственников, я и Марина заприметили Лиду, стоящую с несколько удивленным видом неподалеку от нас, около лавочек. Мы тут же оказались рядом с ней.
– Лида! А я все сдала! – сообщила ей я. – А теперь пойду со Смерчем на свидание.
– Почему так быстро вернулась и не отвечала на звонки? – полюбопытствовала Марина и тут же сообщила: – А мне тот зеленоволосый парень нравится! Хочешь с нами погулять, день такой хороший!
– Алло, Лид!
– А, простите, не слышала, – отозвалась девушка, с трудом отрывая взгляд от спины одетого в фиолетовый пиджак Петра. Взгляд у нее был слегка отсутствующий. – А с Женей все… нормально. Он просто хотел забрать у меня свою флешку, там важная информация была. А погулять я, наверное, хочу, да. – Теперь она внимательно уставилась на Петра Смерчинского. – Кто это кстати, такие?
Мы тут же стали вовсю просвещать опоздавшую Лиду и знакомить ее с парнями.
– Я с тобой завтра хочу встретиться, кое-что хочу один на один обсудить, – шепнула мне подруга. Я только растерянно кивнула.
Синие глаза смотрели друг на друга без особой теплоты – братья Смерчинские никогда не дружили. Их отношения нельзя было назвать враждой, скорее, это было перемирие, негласно заключенное после детской войны.
Перед тем как уходить, Петр вдруг произнес тихо:
– Мне не доставляет радости быть мальчишкой на посылках у деда, Денис. Но он все же просил передать тебе еще кое-что.
– И что же? – полюбопытствовал тот.
– Он одобрил твою девочку, можешь радоваться, – сказал со смешком в голосе Петр. – Но знай, если будешь меня раздражать, я сделаю так, что твоя Машенька станет деду костью в горле. И его либерализм по отношению к твоей невесте вмиг превратится в консерватизм.
Дэн знал, что брат не врет. Оба парня, принадлежащих к младшему поколению Смерчинских, имели лидерские задатки, как и их дед. Только если харизматичный Дэнв был лидером ярко выраженным, умеющим заставить окружающих прислушиваться к его словам и привлекающий всеобщее внимание, то Петр всегда был серым кардиналом, хитростями добиваясь своих целей.
– Невесте? С чего ты взял, что она моя невеста, малыш? – на мгновение прикрыл глаза Смерч.
– Так думает наш дед, – злорадно сообщил ему брат. – Особенно после того, как он узнал, что ты был на семейном торжестве предков твоей Машеньки. И в этот же день устроил драку в кафе опять из-за нее же.
– Я? Из-за Машки? И откуда же он это узнал, позволь спросить? – Если Дэн и был разозлен, то внешне оставался совершенно спокойным.
– От меня, – довольно отвечал Петр. – Он ведь очень беспокоится за любимого младшего внучка Дениску. Поэтому просил проследить за ним своего другого внучка, старшего и не такого любимого. А уж как я преподнес ему ваши отношения – это другое дело. Он думает, что ты очень серьезно настроен по отношению к этой девчонке. И то, что ее предки – менты, ему безумно импонирует. Особенно папочка в высоком звании с большими связями. Он говорит, со временем старший братец Машеньки сможет занять в своем государственном ведомстве неплохую должность. А в России бизнес прекрасно строится на родственных связях. Да и проблемы высокопоставленные родственники могут решить влет. Ты же знаешь это, Денис? Прекрасно знаешь. Но стоит мне немного исказить информацию, и даже это тебе не поможет.
На лице у Петра появилась едва заметная неприятная улыбка. Дэн тоже улыбнулся – как всегда, во весь рот, – и поманил брата указательным пальцем, склонился к его уху, после чего приглушенно прошептал в ответ:
– Знаю. А еще знаю… Такие чудеса, Петя… Говорят, в «Алигьери» слишком много странной новой наркоты. Дорогой, но доступной и популярной – потому что она не вызывает сильного привыкания. Нужные люди продают ее прямо за стойками.
– Что? – сощурился его кузен.
– Дед будет в восторге. Это ведь происходит за его всеведущей спиной.
– Откуда инфа? – Петр слегка побледнел. Он не стал строить из себя ничего не понимающего человека. Кузен не дурак, все равно уже знает. И все уже понял. – Кто? Кто сказал?
– Об этом знают уже очень многие. Если я там не появляюсь, это не значит, что я не знаю о положении дел в клубе. Будь осторожен, братишка. Одно дело, если узнает дед и просто лишит тебя наследства и выгонит подальше к черту из клуба, а другое, если тебя накроет полиция. Допустим, кто-нибудь из родственников моего Чипа… Будет неприятно, не находишь?
Черные брови его брата взметнулись вверх.
– Ты ведь такой правильный. Ты что, не будешь орать, что это незаконно? Что ты против наркоты? Что наркодилеров нужно казнить? А?
Дэн глубоко вздохнул, как будто бы сдерживаясь, чтобы не ударить брата. Тот тут же заметил, как крепко Смерч сцепил зубы и как сузились его зрачки, в которых плясали невидимые обычному глазу вихри северных ветров.
– Я могу орать все, что угодно, братишка. Только кто будет это слушать? Я не могу запретить людям делать то, что они хотят. Это их жизнь. А я не всегда могу отвечать даже за жизнь своих близких людей.
– Вот… как, – скрипнул зубами Петр, понявший, что потерял свой козырь.
– Точно. Так. Я не в силах перевернуть мироздание, – уже совсем спокойно отвечал молодой человек, отстраняясь от кузена. – Знаешь, на что похожи клубы и наркотики?
– На что? На хороший бизнес? – нервно спросил Петр, который проклял в душе все на свете. Денис, этот весельчак, повеса и ветреный дурак, и узнал! Узнал и ничего не стал говорить деду! Будь он, Петр, на его месте, Даниил Юрьевич уже давно бы был в курсе всего.
– На улей с веселящимися пчелами, полный меда. Макового, особенного. Липкого. Один раз попробовал – надолго в нем завяз. Или навсегда. Хотя бы ты его не пробуй, а просто следи за его производством, – сказал он напоследок брату очень усталым голосом.
– Черт, что же ты такой добрый? – вдруг сердито произнес Петр. – Аж раздражает.
– Я генератор безумного добра, брат.
– Очень печальный генератор добра, – попытался усмехнуться невысокий парень.