Потерянный дневник дона Хуана
Шрифт:
Я крался по выложенным камнем тропинкам и несколько раз вынужден был упасть и затаиться, чтобы не столкнуться со стражниками, прочесывающими сад.
Я миновал прямые, как Хиральда, пальмы, кусты дурманящей белладонны с томно свисающими цветками и кипарисы, похожие на королевских стражников. Сумрак ночи наполнил сад черными тенями. Я глубоко вдыхал запах жасмина, пытаясь успокоиться. Прошло чуть меньше месяца с тех пор, как я, тоже под покровом ночи, убегал из этого сада. Просто удивительно, как много событий произошло за столь короткое
Главный вход усиленно охранялся, и пытаться попасть во дворец этим путем было бы полным безумием. Обогнув здание, я вышел к воротам летнего павильона. Внезапно у меня перехватило дыхание. В лунном свете я увидел изящную фигурку доньи Анны и ее красиво уложенные косы, в которые она опять вплела цветки жасмина. Несколько секунд меня мучили сомнения. Быть может, она снова привиделась мне, как тогда, в пыточной камере, когда явилась, чтобы спасти меня? Она повернула голову, и я увидел, как на ее щеках блеснули слезы. Теперь я был уверен, что это не бред.
— Я молился, чтобы Господь помог мне отыскать вас, когда вы выйдете взглянуть на лунный свет, — прошептал я.
— Дон Хуан! — воскликнула она, оборачиваясь в мою сторону.
В тот момент я мог бы поклясться, что она не только удивилась, но и обрадовалась моему появлению. От моих глаз не укрылось, как донья Анна быстро спрятала свою руку за спину.
— Что у вас в руке?
Я мягко взял ее руку и увидел, что девушка сжимает кинжал.
— Это принадлежит моему отцу, — спокойно сказала она, глядя на драгоценные камни, которые поблескивали на рукояти.
— Надеюсь, вы не собирались?..
— У меня бы не хватило храбрости.
— На столь отчаянный шаг толкает не храбрость, а безысходность.
— Я не могу прожить свою жизнь без любви.
— И я тоже не могу, — прошептал я.
Она посмотрела мне в глаза, пытаясь понять смысл моих слов. Я взял ее лицо в ладони и приник к ее губам. Этот долгий и страстный поцелуй заставил меня позабыть о боли, которая по-прежнему терзала мое тело.
— Я люблю вас, донья Анна. Я хочу жениться на вас и забрать с собою туда, где мы сможем начать новую жизнь, далеко от маркиза…
Ее лицо сияло в лунном свете, а ее глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу, как в тот первый день, когда я увидел ее в карете.
Неподалеку послышались голоса. Она поспешно спрятала кинжал в рукав платья, и я увлек ее под своды летнего павильона, где нас было не так просто заметить. Единственным источником света был отблеск горящих в саду факелов, а единственным звуком, нарушающим тишину, было журчание фонтана. Мы сели рядом на одну из мраморных скамей, и я ей рассказал ей самое главное.
—
Взгляд доньи Анны засветился надеждой, однако через мгновение она вновь опустила глаза, вероятно, припоминая слова своей матери.
— Точно так же, дон Хуан, вы наверняка клялись в любви тем бесчисленным женщинам, которых соблазнили и покинули. Я не хочу бежать от одного мужчины только для того, чтобы меня бросил другой.
— С той самой минуты, как умерла сестра Тереза, я ни одной женщине не говорил, что я люблю ее… до сегодняшнего дня.
— Как я могу поверить, что вы не играете с моим сердцем? Что вы не разобьете его, как только получите все остальное?
— Клянусь вам, для того чтобы обладать женщиной, мне никогда не приходилось лгать ей. Мое искусство состояло не в обмане, а в неприкрытой правде. Подлинное наслаждение можно познать лишь с той женщиной, которая с радостью раскрывает свои объятия. Но с тех пор, как я встретил вас, я ни разу не был счастлив в объятиях женщины. В лице каждой из них я видел ваше лицо, и уста каждой женщины наполнялись вашим смехом.
— Ваши слова кажутся мне искренними. Но все же я не могу вполне доверять вам…
— Единственный способ убедиться в искренности мужчины — это судить по его поступкам.
— Если судить по вашим поступкам, то ни одной женщине не следует доверять вам.
— Не нужно вспоминать то, что было прежде… Сегодня меня арестовала инквизиция. Без сомнения, это устроил маркиз, чтобы держать меня подальше от вас. Ценою невероятных усилий я сумел бежать, но вместо того чтобы спасать собственную жизнь, я пришел за вами. Клянусь, я пожертвую всем на свете ради вашего счастья! Я вытерплю любую боль, только ради того, чтобы мы могли соединить наши души и тела, нашу плоть и кровь. Поверьте, это не просто влечение, это настоящая любовь, которой я никогда не знал прежде, даже с Терезой…
— Неужто вы так переменились?
— Если язычник способен поверить в единого Бога, то почему вольнодумец не может полюбить единственную женщину?
— Донья Анна, вы здесь?! — внезапно послышался громовой голос маркиза. — У нас мало времени. Король ждет. Командор, вам следовало бы лучше следить за своей дочерью.
— Я потерял ее из виду, когда разговаривал с королем! — с раздражением ответил ее отец, которого задел высокомерный тон маркиза да к тому же беспокоило исчезновение дочери.
— Маркиз собирается просить короля обвенчать вас уже сегодня, — прошептал я донье Анне.
— Сегодня?! — переспросила донья Анна. — Что же мне делать?
Я лихорадочно пытался придумать причину, которая могла бы заставить маркиза отложить дату венчания.
— Скажите маркизу, что вы хотите устроить пышную свадьбу, чтобы публика могла вполне насладиться созерцанием вашего счастья. Ну, скажем, в пятницу, перед отъездом короля. К этому времени мы будем уже на пути в Санлукар.