Потерянный Когай
Шрифт:
В то же самое время похожие налеты отряда «Сокол» произошли на землях Оноси и Киямы. С той лишь разницей, что в последних двух случаях налетчики использовали зажженные стрелы, которыми они обстреливали окна и снующих по двору самураев, чьи шелковые кимоно сразу же превращали их обладателей в живые факелы.
Наутро Тахикиро провела смотр своих бойцов, недосчитавшись шестерых. Троих поразили стрелы охраняющих замки лучников, двое, по досадной случайности, спалили собственные крылья, один – в пылу азарта или желая проявить никому
– Сколько можно повторять! – Маленькая Тахикиро прошлась перед коленопреклоненными самураями своего отряда. – Наш господин запретил вам идти на неоправданный риск. Он подготовил лишь сто «соколов», а с начала войны, из-за нелепых случайностей или желания сложить головы в бою, как это и положено воинам, мы утратили уже тридцать. Как я буду смотреть в глаза моему мужу и господину? Даже Токугава-сама говорил, что не любит глупо терять людей, тем более людей, которых пока некем заменить. Что я вам приказала, Бунтаро-сан? Похудеть на пять фунтов. Разве это очень трудно для самурая?
Бунтаро ткнулся лбом в песок:
– Хай. Вакаримас. – Да. Понял. Извините, я подвел вас, подвел Андзин-сан. Я не могу жить с таким позором, госпожа Тахикиро. Позвольте мне совершить сэппуку прямо сейчас.
– Повторяю еще раз, – неистовствовала Тахикиро, – никаких сэппуку, никаких неоправданных жертв. Я отвечаю за вас всех. И за вас, дядя Бунтаро. Тем более что вы у нас, кажется, командир отряда «Акула». – Она прищурила свои красивые, наглые глазки, горделиво оглядывая стоящего перед ней на коленях богатыря.
– Вы же знаете, Андзин-сан, в качестве исключения, разрешил мне участвовать в налете на замок, потому что были нужны хорошие лучники. Я проходил подготовку с Андзин-сан еще в Андзиро и подходил лучше других вызвавшихся самураев. Я знал, что для полетов установлен регламент допустимого веса, но не успел похудеть за отведенные мне сутки. Но, видит Будда, я старался.
– Хорошо.
Тахикиро поклонилась самураям, велев им отдыхать и ждать особых распоряжений от Андзин-сан. В последнее время, когда власть сосредоточилась в руках этой отчаянной девчонки, самураи были вынуждены тренироваться днем и ночью.
Тахикиро, или Ангел Смерти, как прозвали ее познавшие неотвратимость стрел и зажигательных бомб юной красавицы даймё и самураи, Тахикиро за последние несколько недель сделалась настоящим бичом замков и крепостей. Жестокая и зловещая, она наводила ужас на всех и вся. Провожая ее взглядом, Бунтаро боролся с искушением пустить стрелу в спину зазнавшейся племяннице. Хотя это можно было сделать и в воздухе около осакского замка, но Бунтаро знал, что подобное – может осуществить разве что в мечтах.
Ангел Смерти был нужен в этой войне, нужен Токугаве, нужен ему. И что с того, что за последние несколько недель девка невыносимо вознеслась и теперь гоняет его, как сопливого мальчишку. Сам напросился у Андзин-сан послать «подарочек» подлецу Исидо. А ради такого удовольствия можно потерпеть и общество мерзкой племянницы, да и мало ли что еще…
Глава 56
Мой возлюбленный сын, когда ты будешь править своими самураями, заклинаю тебя об одной вещи: не повышай им жалование, иначе они не будут ни в чем нуждаться и вообразят, что могут обойтись без тебя. В то же время, не понижай жалования, так как в противном случае они уйдут от тебя к более щедрому хозяину.
Приблизительно в то же время в стране начались форменные неразберихи, связанные с нарушениями законов о земельных владениях.
Самураи одного даймё вдруг, без какой-то на то видимой причины, переходили границы соседа. Добирались до первой попавшейся деревеньки, забирали урожай риса, убивали пытающихся защитить хозяйское добро самураев стражи и растворялись в неизвестности. В городах участились случаи грабежей купцов. Злоумышленники очищали лавки и склады, унося все, что под руку попадалось, и ураганя со злобной изобретательностью враждебных ками.
Доклады о произведенных самураями соседа бесчинствах и последующих за этим недоимках и недочетах шли пред светлые очи обчищенного даймё, и он, в свою очередь, посылал соседу послание с просьбами дать объяснение действиям своих слуг.
Тот с удивлением и негодованием читал присланное ему письмо, после чего вспыхивали реальные ссоры.
Надо ли говорить, что роли самураев-агрессоров брали на себя рассредоточенные по всей Японии самураи Токугавы, переодеваясь в кимоно цвета принятого у одного даймё, они отправлялись куролесить к его соседу, а затем, через некоторое время, если тот не отвечал агрессией, делали «ответный ход» за оскорбленную сторону.
В результате таких действий Токугаве в считанные месяцы удалось поссорить между собой выступающих прежде против него даймё. Теперь, когда у каждого из них был свой индивидуальный и весьма близкий враг, а Токугава следил, чтобы вражда сеялась именно среди соседей, он мог уже спокойно готовить решительный и открытый бой с Исидо. Все равно: больше половины даймё остались без риса, а следовательно, и денег. Значит, у них едва хватает средств на снаряжение отрядов для разрешения междоусобных конфликтов и охраны собственных пределов, не говоря уже об участии в войне Исидо против Токугавы.
Разумеется, через самое короткое время, «обиженные» даймё наперегонки начали пенять Токугаве на неправильное ведение войны. Но тот только и успевал, что подписывать полные сочувствия на действия неизвестных банд, которых ввиду подлости их стратегии и самураями-то назвать нельзя, письма.
Разумеется, все «обиженные» даймё знали или узнавали впоследствии, кто стоит за разбойными нападениями на их территории. Шпионская сеть в Японии всегда была на высоте. Но кто же может признаться в открытую, что только за господином Токугавой наблюдают до нескольких десятков, а то и сотен платных осведомителей?