Потерянный Маяк
Шрифт:
– Камни и колокольчики. Ну, не эти камни, что с земли. А Северные Камни. Если они слышат музыку - то начинают светится. Очень удобно, особенно для менестрелей. А ещё есть другие светящиеся камни, но их просто нужно щёлкнуть. Они удобнее, но реже попадаются.
Тут Вереск улыбнулась, явно вспоминая какой-то забавный случай. О котором мы, к сожалению, так и не узнаем.
Неизвестный играл на струнах и пел вечернюю песню. Путники шли сквозь Лес. Не только эти двое, за которыми мы следим, но и десятки других. Они брели по тропе, задевая ветки рогами, шелестя
– А что будет, если свернуть с тропы?
– спросил он у Вереск.
– Ты попадешь обратно в чащу!
– развела лапками Ведьма.
– Кстати, хочешь заглянуть на поляну карт?
– Хочу!
– не имея представления что это, согласился Волчек.
Гулять, так гулять!
Вереск улыбнулась. По-доброму, но всё же слегка лукаво. Она взяла Волчека за лапку и прыгнула прямо в можжевельник. Жалобы приятеля на обстоятельства она слушать не стала.
На какой-то момент герои оказались в ослепительной темноте. Хранитель Маяка нащупывал хвостом землю, следуя за подругой. Ветки хрустели под ногами, ветер холодил плечи.
Вереск точно знала куда идет : она прожила в Лесу всю жизнь. Для Волчека же каждый новый шаг по сырой траве был волнительным приключением.
Совершенно неожиданно (или несовершенно ожидаемо - тут как посмотреть) герои выскочили на поляну. Холодную, голубую, как свет убывающей луны. В центре стоял дуб. В его кроне горели то ли звёзды, то ли чьи-то глаза. Листья отливали опалом, а к веточкам были привязаны карты. Дуб возвышался над соснами, презирая их холодность и колючесть.
Крона его закрывала космос: конечно, не совсем, а только если стоять под ней. Волчек напряженно вглядывался в ввысь, но видел только листья и карты.
– Тшшш!
– шикнула на него Вереск в мерах предосторожности.
Хотя опасаться, честно говоря, было нечего, разве что нарушения атмосферы таинственности громкой болтовней.
С дуба, прыгая с ветки на ветку, спустился лис. Его шерсть была под стать ночному небу: такая же тёмная, сине-фиолетовая, с вкраплением белых созвездий.
– Здравствуйте!
– поздоровался Лис-Звездочет.
– Привет-привет!
– улыбнулась Вереск.
– Я привела друга, его зовут Волчек, он до этого жил в Море на Маяке, но теперь нет. Мы идем за ботинками и Домом, не мог бы ты нам погадать?
– А чем отплатишь?
– слегка наклонил голову вбок Звездочет.
– А я тебе вытяну карту тогда.
– Хорошую?
– Вот это уж не знаю, как выпадет.
Лис кивнул, подскочил, затерялся в ветвях, пошуршал там, выпустил на волю пару звёздочек и появился вновь, зажав в зубах карту.
Вереск и Волчек синхронно протянули лапку и забрали её.
Они увидели дорогу, петляющую средь Лесов и, вот чудо: там, вдалеке за чащей виднелся Маяк.
– Это же восьмерка огня!
– радостно воскликнула Вереск.
– Значит, мы всё правильно делаем!
– А ты в этом сомневалась?
– спросил у неё Волчек.
– Нет, не то чтобы.
На этой фразе Ведьма стукнула пяткой о землю, хлопнула в ладоши, любопытный молодой ветер прилетел, узнал, что от него требуется, подхватил карту, на которую указывала Вереск и принес её вниз.
Рийсце взглянула на гадание.
– Башня...
– печально протянула она, показывая карту Лису.
Бездонные глаза Лиса погрустнели на секунду:
– Что ж, я догадывался.
Один за другим огоньки в ветвях начали гаснуть, Звездочет взмахнул роcкошным хвостом и исчез в темноте ветвей.
Вся волшебная поляна уснула. Будто кто-то дернул за рычаг и выключил весь свет.
– Пойдем, пойдем, - подтолкнула Вереск друга обратно к кустам.
Они снова вышли на дорогу, где вереницей брели создания. С некоторыми Вереск здоровалась.
Через некоторое время она снова нырнула в сторону, сделала пару шагов и указала на яблоню. Волчек сбил камнем пару штук. Фрукты оказались кисловатыми, но голодные Рийсце съели их быстро.
– Давай прямо здесь заночуем! Смотри, вот старая бочка, видимо, как раз для яблок.
Волчек, который обычно к этому времени был в седьмом мире сна, согласился. Он повалил бочку, а после натащил туда пучков полыни по просьбе Вереск. Сама же Ведьма начертила вокруг бочки круг, нарисовала внутри руны.
У Волчека уже слипались глаза. Ночь была тёплой, полынь хорошо пахла.
Вереск забралась к нему. Пробормотав: "Чур меня, чур! Не ешь мой сон, не ешь мою плоть! Мы друзья Леса, с чистым сердцем под его защитой", она погладила Волчека по волосам.
Там они и проспали до утра.
Утром, закусив яблоками и выпив росы, Рийсце пробрались через рассветный туман на дорогу. Путешественников на ней было уже меньше, но всё равно попадались. Все были сонными и не особо разговорчивыми, только малиновка улюлюкала в кустарнике.
Мимо проехала телега, запряжённая двумя глазастыми кролами. Нюрх, заправлявший ими, согласился подвести путников за талисман, который Вереск тут же каким-то чудом достала из кармана.
Дальше они ехали в телеге, верхом на большом стоге сена. Компанию им состояла крайне симпатичная и смышлена собачка, умеющая сидеть, лежать, готовить плов и считать до пяти.
У первой попавшейся деревеньки они остановились, попрощались с Нюрхом и собачкой и пошли искать ботинки.
Деревенька эта так и называлась - Деревенька, а чтоб почтальону было легче ориентироваться, иногда про неё говорили "Та Самая Деревенька". Если вы думаете, что "Та Самая" - это что-то значительное, то спешу разочаровать: в данном случае это означало лишь, что она такая одна на километры вокруг.
В Той Самой Деревеньке (давайте остановимся на этом названии, деревень-то много в этой жизни будет) находилось около пятидесяти жилищ и одна центральная площадь с фонтаном, качелями и двумя магазинами.