Потерянный миллион
Шрифт:
— Мисс Кольман нет дома, сэр, — сказал он.
— Нет дома? Но она сама звала меня!
— Неужели? — Тон слуги был ровен и почтителен. — Она просила подождать, если кто-нибудь придет, так как скоро хотела вернуться. Вы читали вечернюю газету, сэр?
— Да, Паркер.
— Ужасно, что история с мистером Уолтоном попала в газеты. Мистер Кольман очень сердит. Конечно, ему досадно, что люди будут знать о постигшей его неприятности.
— А вы что думаете об исчезновении мистера Уолтона?
Джимми
— Странно, сэр, но у меня нет никаких предположений.
— Думаете ли вы, что он скрылся добровольно?
— Не может быть, чтоб это было иначе, сэр. Если бы на мистера Уолтона было произведено покушение, то я слышал бы что-нибудь. Или в крайнем случай слуги в нижнем этаже слышали бы шум. Вообще вся история наполнена запутанными событиями, совсем как в сказке. Вы обедали, сэр?
Джимми кивнул, и Паркер с почтительным поклоном вышел из комнаты.
Джимми окинул взглядом гостиную. Очевидно, Дора провела здесь весь день, так как на столе лежала раскрытая книга, рядом был брошен смятый платок.
Дверь снова открылась, и вошел Паркер, неся на серебряном подносе кофе.
— Я взял на себя смелость принести вам кофе, сэр, — сказал он. — Вы пьете с сахаром и сливками, сэр?
— Черный, — коротко бросил Джимми. — Джимми взял из его рук чашку и спросил:
— Что вы делаете, Паркер, в свое свободное время?
Паркер выпрямился. Слабая улыбка осветила его мрачное лицо.
— Человек моих лет уже не гоняется за удовольствиями, сэр. Я хожу в концерты, люблю оркестр. Летом каждую свободную минуту провожу в парке.
Джимми слушал его, прихлебывая кофе.
— Я с удовольствием читаю книги, особенно путешествия… — продолжал Паркер своим ровным голосом и взял из рук Джимми пустую чашку. Голос его продолжал равномерно журчать, и Джимми слушал, не понимая, не вслушиваясь. Потом он как-то сразу понял, что его сильно клонит ко сну, и он попробовал открыть глаза. Но веки его снова тяжело опустились. Глупо, однако, заснуть ни с того ни с сего в гостиной Доры! Но голос Паркера так умиротворял, так убаюкивал! Голова Джимми вдруг откинулась, и он крепко заснул.
12
Первое, что дошло до сознания Джимми, был громкий, непрерывный стук. Потом он услышал голоса, возгласы. Кто это в комнате? Голова его болела, во рту пересохло и жгло. С большим усилием он сел и увидел при свете незавешенной лампы, спускавшейся с потолка, что он находится в небольшой комнатке и сидит на простой железной кровати. Где он? Он закрыл лицо руками и старался вспомнить, как попал сюда. Шум, стук и крики слышались за дверью.
— Кто там? — снова раздался тот же голос.
Где же он? Окно закрыто ставнями, так что нельзя сказать — ночь или день на дворе. Он
— Откройте дверь, — раздался снова голос за дверью, и Джимми узнал в нем голос Билла Диккера.
— Нет ключа, — сказал Джимми. — Это вы, Диккер?
Настала тишина.
— Кто там?
— Сэппинг, — ответил Джимми. — Взломайте дверь!
Скоро дверь с треском открылась. На пороге стоял Диккер, а за ним виднелись два офицера из Скотленд-Ярда.
— Что вы тут делаете, Сэппинг? — спросил Диккер с таким выражением в глазах, которого Джимми еще ни разу у него не видел.
— Не сумею вам сказать. Где я?
— Вы в игорном доме Кези на Джемонс-стрит.
У Джимми занялось дыхание, и он сел на кровать.
— Или я помешался, или вы сошли с ума.
— Где ваше платье? — спросил Диккер, и тут только Джимми сообразил, что он в одном белье. Его костюм висел на спинке стула, ботинки виднелись из-под кровати.
— Приведите Кези, — скомандовал Диккер, и один из сыщиков вскоре вернулся с человеком, одетым в вечерний костюм.
— Почему этот джентльмен тут? — строго спросил Диккер.
— Почему? Да он тут живет, — громко ответил Кези. — Мне жаль выдавать вас, капитан, но мы все влопались!
— Как так, живет здесь? — спокойно спросил Диккер. — Вы хотите сказать, что мистер Сэппинг знал об этом игорном доме?
— Знал ли он? Что ж, я даром ему платил за молчание столько лет! Да, кроме того, он еще получал проценты с дохода. Должен же я был давать ему смазку!
Без слова протеста Джимми подошел к умывальнику и окунул свою разгоряченную голову в холодную воду. Это немного уняло боль и стук в висках.
— Ну-ка, повторите теперь, — сказал он.
— К чему, капитан? — с ехидством заявил Кези. — Мы влопались. Мне дадут шесть месяцев, а вы лишитесь мундира! Я платил вам сто шиллингов в неделю, чтоб вы давали знать мне о готовящейся облаве. Он ночует здесь дважды в неделю, и у меня с полдюжины свидетелей, могущих подтвердить это, — сказал Кези Диккеру.
— Уведите его вниз, — снова спокойно приказал Диккер и, войдя в комнату, запер за собой дверь.
— Итак, Джимми, в чем дело? — ласково спросил он.
Джимми покачал головой. В висках у него стучало.
— Я был бы рад рассказать вам все, — сказал он. — Единственное, что я знаю, Это то, что я пил кофе, поданный Паркером. Было ли это вчера или третьего дня — не знаю. Проснулся я здесь.
И он в кратких словах рассказал, что с ним случилось в доме на Портленд-плэс.
— Я верю вам, Джимми. Вся эта история — заговор, чтоб дискредитировать вас и заставить бросить дело Кьюпи. Оденьтесь, мы отправимся к Кольману и поговорим с Паркером. Когда вы выпили кофе со снотворным? Вас несомненно усыпили.