Потерянный миллион
Шрифт:
— Знает она о происшедшем?
Беннет покачал головой в ответ.
— Лучше всего, если вы пока останетесь в доме до приезда мисс Кольман.
Когда Беннет выходил из кабинета, туда вошел агент с телеграммой для Джимми.
Думая, что это один из дневных рапортов, Джимми спокойно продолжал свою работу и лишь по окончании ее распечатал телеграмму.
«Приезжайте в Марлоу немедленно. Джоанна исчезла. Дора. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь выломать дверь».
На мгновение Джимми ничего не понял и перечитал телеграмму еще раз. Джоанна исчезла! Он побледнел при этом известии. Почему Дора телеграфировала в Лондон, чтобы прислали выломать двери? Бросившись вниз, Джимми
Снаружи дома все было в порядке. Двери были закрыты изнутри; очевидно, служанки, ночевавшие у себя дома, так как жили неподалеку от «Риверсайда», не достучались, а потому снова ушли к себе домой.
Обойдя дом, Джимми увидел, что выходящее на балкон венецианское окно открыто. Он быстро влез на балкон по поддерживающему его столбу. Войдя в комнату, он заметил, что второе окно и одно из зеркал разбиты пулями. Тут он увидел несколько знакомых вещей и понял, что это была спальня Джоанны.
Дверь спальни была открыта, и он прошел в соседнюю комнату. Она была пуста. Комната рядом была закрыта на ключ. Он потряс дверь и услышал слабый голос. Одним ударом ноги он высадил дверь. В комнате был полный беспорядок, но он заметил только лежавшую на полу у окна женщину. Руки ее были связаны спереди, и локти, насколько возможно, стянуты ремнем. Неужели эта женщина, вся в царапинах, кровоподтеках и синяках, была Дора? Джимми бережно поднял ее и положил на постель. Он разрезал ножом стягивавшие ее путы, и она со стоном лишилась чувств; Джимми подумал, что она умирает, и бросился за водой. Он подозревал, что телефонные провода перерезаны, и действительно оказалось, что Кьюпи, как всегда, принял все меры предосторожности. В столовой Джимми нашел немного виски и натер им затекшие руки и лоб Доры. Она довольно скоро пришла в себя, но была очень слаба.
— Где Джоанна? — спросил он.
— Не знаю. Я сделала все, что могла, Джимми, — устало прошептала она. — Она стреляла в них. Я думаю, что она спаслась, потому что он вернулся и жестоко избил меня.
— Кто избил вас?
Дора не отвечала.
— Тод Хейдн?
На мгновение в ее глазах вспыхнула искорка, но сразу же потухла.
— Вы не знаете Тода Хейдна, — сказала она.
— Дора, кто для вас этот человек?
— Никто, — горько ответила дна, покачав головой. — Никто — только он мой хозяин, как и хозяин Кольмана. Бедный Кольман! Они убьют его.
Джимми ушам своим не верил.
— Кольман был вашим отцом? — спросил он.
— Нет. Он даже не родственник мне. Они убили его? — спросила она хрипло, смотря в глаза Джимми, сразу поняв его выражение «был».
— Да. Они убили его, — сказал он.
— Я та Джулия, о которой говорил Ноульс. Я думала, вы давно догадались об этом.
— Кто Тод Хейдн? — спросил он после небольшой паузы.
— Я не могу сказать вам. Вы должны найти его без моей помощи.
Она была непоколебима. Ей с детства внушили главную заповедь преступного мира: не выдавай товарищей. Тод бесчеловечно избил ее до полусмерти, но она все же не выдала его.
Немного оправившись, она рассказала все, что знала об исчезновении Джоанны. Выстрелы разбудили ее, и она слышала, как Тод сказал: «Она направилась к лодкам». Больше Дора ничего не знала.
— Верно, она села в моторную лодку. Я научила ее управлять ею, думая, что ей может скоро пригодиться это знание. Что вы со мною намерены делать?
— устало спросила она.
— Что я могу сделать с
Джимми был взволнован больше, нежели думал.
— Об убийствах я ничего не знала, — сказала она. — Тод никогда не посвящал нас в свои планы. Он обдумывал все один, а потом приказывал. Кольман умер? Поклянитесь мне в этом!
— Клянусь, — сказал Джимми. — Но зачем вам это?
— Теперь я могу сказать вам: он убил Паркера, но, по мнению Тода, повел дело очень неискусно. У них произошла сцена, и Тод жестоко наказал его.
— Кем он был для вас? — строго спросил Джимми.
— Никем, — повторила она. — Я чиста, как была в детстве. Тод не искал любви — ему не нужна была жена. Он во многом лишен общечеловеческих чувств. Больше я ничего не могу сказать вам, Джимми. С моей стороны дерзость продолжать называть вас Джимми, — печально сказала она, и ему стало жаль этой несчастной жертвы Тода Хейдна, которая была для него пешкой. Его интересовала лишь прибыль, выражающаяся в цифрах и звонкой монете.
— Торопитесь изловить его, Джимми, а не то он уберет и вас. Он приказал мне встретиться с ним на островке и велел выдать Джоанну. Но я не могла. Он ударил меня по щеке, и Джоанна видела следы. Когда они не нашли Джоанны, он вернулся и избил меня, сказав, что я изменила им, дав Джоанне револьвер. Я не могла освободиться от пут, но мне удалось медленно добраться до стола и кое-как написать телеграмму. Когда рано утром пришел мальчик, приносящий молоко, я просунула листок в окно и выбросила вместе с деньгами, которые мне удалось вынуть из моей сумочки; я попросила его отправить телеграмму.
— Он и отправил ее, не читая, ведь в конце была фраза, написанная для него! — догадался Джимми.
Джимми вышел на дорогу, надеясь встретить кого-нибудь, кого сможет послать за полицией. Ему наконец попался велосипедист, и он послал его за помощью.
Вернувшись к Доре, он сказал:
— Прав я или неправ — не знаю. Но я не скажу полиции о том, что вы знаете Тода. Вы повторите историю нападения, и больше ничего. Причем скажете, что нападение произведено вором. Поняли?
Дора кивнула.
— Вы очень добры ко мне, — еле слышно сказала она. — Джимми!
Он вернулся к ней, хотя уже собрался уходить.
— Я люблю Рекса. Больше ничего. Можете не верить мне, я и не жду, что вы поверите. Я была в заговоре, чтоб отобрать у него деньги. Но я любила его и все еще люблю.
Джимми спускался по лестнице, глубоко задумавшись. Не теряя времени, он отправился на поиски Джоанны и повсюду наводил справки. Но все труды были напрасны. В Лондоне ее тоже не было — это ему сообщили по телефону. Наняв паровой катер, он обыскал всю реку, но узнал лишь, что одним из удильщиков-рыболовов была найдена пробитая моторная лодка. Самой девушки никто не видел. Сторож, живший у шлюза, заявил, что ничего не видел и что ночью он не пропускал никого. Лишь при восходе солнца прошло несколько барж вверх и вниз по реке. И он перечислил их имена.
— «Дора»? — воскликнул Джимми. — Какая лодка?
— Это крытая баржа, сударь.
Голодный, усталый, с отчаянием в сердце Джимми вернулся в Лондон.
Его встретил инспектор Ливи вопросом:
— Где Билл Диккер?
— Не знаю, — устало ответил Джимми. — Да, впрочем, он уехал в Норсемптон. Мне говорил это Беннет, слуга убитого Кольмана.
— Диккер так аккуратен и вдруг пропустил важное заседание сегодня в пять! Странно. Когда он уехал?
— Вчера в восемь тридцать.
— На Норсемптон нет поезда в восемь тридцать, и Диккер знает это лучше нас с вами. Где его в последний раз видели?