Потерянный мир
Шрифт:
– Служу Объединенному Союзу и свободному народу!
– Вот еще что, Виктор Васильевич, возьми мои часы на память о нашей совместной службе.
– Но, товарищ полковник, это же очень дорогой подарок! Это же ваши наградные часы, я не могу их взять.
– Можешь не отказываться, дарю от чистого сердца, заслужил.
– Спасибо, товарищ полковник, век буду вас помнить и подарок ваш сберегу.
– Ну, надеюсь, еще свидимся.
– Обязательно свидимся! Вот война закончится – все вместе на Красной площади встретимся и, как когда-то наши прадеды, отметим победу, а потом я вас к себе в гости на Урал позову, вы знаете, как у нас там красиво!
– Да знаю, не раз
– До встречи, товарищ полковник.
После этих слов идеолог подошел к грузовику и сказал сидевшим в кузове офицерам:
– Товарищи, примите вещмешок.
– Да, конечно, – ответил ближний к краю офицер.
Виктор ловким движением запрыгнул в кузов. Лица офицеров были незнакомы. Сев на свободное место и положив вещмешок под ноги, идеолог поприветствовал попутчиков, а затем еще раз помахал рукой провожавшим.
– Ну что, Иван Михайлович, все собрались? – спросил водитель стоявшего рядом капитана Хильчука. – А то ехать надо. Вон, видите, как тучи хмурятся, как бы дорогу не развезло.
– Да, всех собрали, этот был последний. Давай, гони теперь на точку сбора.
– Слушаюсь, товарищ капитан, – ответил водитель и быстро запрыгнул в кабину.
Повидавший уже не одно десятилетие и снятый с долгой консервации грузовик тронулся, оставляя за собой расположение части. Провожавшие, как только машина поехала, махнули еще раз на прощание и пошли по своим делам. Дорога быстро опустела. За спиной оставались многие из тех, с кем Виктор служил практически с первых дней войны. В кузове повисло молчание, которое становилось все более напряженным. Грузовик не успел далеко отъехать, как начался артиллерийский обстрел и долго не прекращался. Ехали не спеша. По той же дороге, только в противоположном направлении, шли молодые бойцы из вновь сформированных частей. Вчерашние школьники, они направлялись в неизвестность. На лицах солдат читался страх: им предстоял первый в их жизни, а может, и последний, бой. Они изредка тревожно переговаривались и поглядывали то вверх, то назад, ожидая налета немецкой авиации. Где-то вдали шел бой, и они понимали, что в любой момент немецкие самолеты могут появиться из-за туч и, украшенные крестами и свастикой, начать небольшими группами пикировать на людей, обрушивая град свинцовых пуль и бросая бомбы.
Путь до нового места службы выдался непростым. Как и предвещал водитель, начался дождь, и грунтовая дорога быстро превратилась в поплывшую массу грязи. Грузовик кидало из стороны в сторону, колеса со свистом прокручивались в вязкой жиже. У водителя от напряжения на лбу выступила испарина.
– Эх, говорил я вам, товарищ капитан, раньше надо было выезжать. Видите, вон оно как дорогу-то размыло. И эта зараза, видимо, не хочет прекращать лить. Главное, чтобы не обложной, а то зарядит на сутки, и останемся тут куковать.
– Федорыч, не переживай, я знаю, ты справишься, не из таких болот нас вывозил, – ответил сидевший рядом капитан.
Машина несколько раз застревала, но Федорычу удавалось вырывать свой грузовик из цепких лап грязи. И все бы было хорошо, но на одной из луж машина провалилась в ямку, которую невозможно было заметить из-за заполнившей ее воды. Понажимав на газ какое-то время, Федорыч сказал:
– Ну, все, товарищ капитан, приехали. Сели знатно, надо толкать, сама не вылезет. И кто только решил на эту рухлядь нас посадить?! Есть же новые машины, а не этот колесный пережиток времени. Хорошо хоть двигатель современный поставили, а то хотели бензиновый всучить, с ним бы еще раньше застряли.
– Ну ты и ворчун, вечно тебе что-то не так.
– А что тут может быть хорошего?! И кто только решает, что нужно выдавать эту рухлядь с консервации? И где они ее откопать-то смогли? Я думал, такие только в музее теперь увидеть можно. Я думаю, на этой машине еще мой прадед ездил. И что вы предложите, как теперь из грязи вылезать будем?
– Ну, первое – это не нам с тобой решать, на чем ездить. Значит, так было нужно и новая техника в другом месте нужнее. А ты не переживай, раз надо, значит, будем толкать. А по поводу того, как вылезать, так вон у нас сколько людей в кузове сидит, глядишь, чего-нибудь да сможем сделать, – сказал капитан и, открыв дверь, выпрыгнул в образовавшуюся рядом с кабиной лужу. Подойдя к заднему борту, капитан постучал. – Просыпаемся, товарищи офицеры, приехали.
Виктор, до этого спавший, отодвинул тент и спросил:
– Что случилось, товарищ капитан?
– Вылезайте, машина застряла, дальше ехать не может, нужно толкать.
– Ну, толкать так толкать, – сказал Виктор и, повторив команду капитана, разбудил других: – На выход, товарищи офицеры, надо машину толкать.
Офицеры нехотя открывали глаза, зевали, но при этом быстро покинули борт и встали рядом с машиной.
– Капитан! – прокричал Федорыч. – Давай, пробуй помаленьку, а мы подтолкнем.
Федорыч плавно отпустил сцепление и прибавил газу. Колеса заелозили по грязи, но машина осталась на месте.
– А ну, давай, навались, – сказал капитан и уперся руками в борт.
Его примеру последовали другие. Грязь и вода, вылетавшие из-под колес, добротно обдавали людей, выталкивавших машину.
– Стой, Федорыч, не газуй, грузовик еще сильнее садится! – крикнул капитан.
Виктор вытер лицо от грязи и обошел машину.
– Да уж, дела, знатно засели. Ну, ничего… Федорыч, у тебя топорик есть? – спросил Виктор водителя.
– Есть. А что, машину хочешь порубать на дрова?
– Да ты шутник. Нет, пойду нарублю валежника, накидаем под колеса, глядишь, и выберемся.
– Хорошая идея, – сказал Федорыч и, достав из-за спинки сиденья топор, вылез из кабины. – Тогда и я с вами пойду, а то затек уже весь сидеть сиднем, разомнусь маленечко.
Помимо нарубленного и накиданного под колеса валежника, офицеры смастерили себе длинные рычаги из срубленных березок и подставили их под борт.
– Ну что, давай, Федорыч, пробуй, – сказал капитан и, взяв бревнышко, уперся им в борт.
Федорыч снова плавно отпустил сцепление и начал прибавлять газу. Машина взревела, двигатель истошно завыл, колеса прокручивались в грязи.
– Братцы, навались! – крикнул Виктор. – Товарищ капитан, подкидывайте валежник под колеса, товарищи, кто-нибудь с другой стороны тоже бросайте валежник, а остальные – навались!
Машина еще немного посопротивлялась, но все же нехотя вылезла из сковавшей ее грязи. Умывшись водой из соседней лужи и обтерев одежду мокрой листвой, Виктор залез вместе с другими офицерами в кузов, и движение продолжилось. Под монотонное качание и гул колес Виктор снова погрузился в сон. Ему снилось, что он возвращается домой: его встречала любимая жена и повзрослевшие дети, а он развязывал рюкзак и пытался достать гостинцы. Вдруг сон прервался криком капитана: «Воздух!» Машина резко остановилась. Стали слышны выстрелы пролетавшего беспилотника. Выпрыгнув из кузова, Виктор отскочил в сторону и, перекатившись, укрылся в овраге под тенью куста. Остальные офицеры последовали его примеру и тоже укрылись справа и слева от грузовика в близлежащих кустах. Капитан почему-то не побежал прятаться, а, обогнув кабину, открыл дверцу и попытался вытащить водителя.