Потерянный рай
Шрифт:
— Я хотел уточнить кое-что насчёт Серого Лабиринта, — смиренно сказал Брайан.
— Серого лабиринта? — глаза у лейтенанта Харви неожиданно стали злыми. — Что вам известно о Сером Лабиринте?
— Мне? — вдруг прямо на глазах поглупел Брайан.
— Да, вам? — жёстко повторил Харви.
Брайан беспомощно посмотрел на Берта, с невозмутимым видом пыхтевшего сигаретой. Выдержав паузу, Берт, видимо, сжалившись над Брайаном, нехотя буркнул:
— Ну что, будем выяснять подробности, стоя в дверях, или пройдём в мой кабинет?
Лейтенант упрямо набычился и неопределённо мотнул головой, что, при наличии толики фантазии, можно было трактовать как угодно, но всё-таки нехотя пошёл вслед за Бертом. Не спуская, впрочем, с Брайана настороженного взгляда.
— Так всё же? — настырно повторил лейтенант, как только все оказались в кабинете Берта. — Что вам известно о Сером Лабиринте?!
Брайан вновь, ища поддержки, глянул на Берта.
— Видите ли, лейтенант, — спокойно сказал Берт, — Брайан заинтересовался тем же вопросом, что и вы. Ну я и посоветовал ему… сходить в архив.
— Вы были в архиве? — прищурился лейтенант Харви, и Брайан, невольно отводя взгляд, обратил внимания, что рукава мундира лейтенанта слегка припорошены пылью. Слишком специфической СЕРОЙ пылью!
Брайан осторожно глянул на свою куртку, и его подозрения окрепли. Оба одеяния, несомненно, хранили на себе совершенно идентичные следы — следы соприкосновения с архивной пылью. Брайан глянул на Берта и едва сдержал удивлённый возглас. Пыль! Серая пыль!
Лейтенант Харви вроде бы не заметил пристального интереса Брайана к деталям туалета присутствующих, но машинально отряхнул рукава. Берт был абсолютно невозмутим.
— Вы так и не ответили на мой последний вопрос?! — в голосе Харви уже звучал металл.
— Был, ну и что? — стараясь говорить спокойно, произнёс Брайан.
— Вы видели какие-нибудь документы, посвящённые Серому Лабиринту?
Брайан почти непринуждённо ухмыльнулся:
— Как говорит один наш с Бертом знакомый, Серый Лабиринт — это миф, а какие могут быть документы, связанные с мифом? Ведь всё это так… устное творчество.
— Как фамилия знакомого? — холодно поинтересовался лейтенант Харви.
— Это ты Клифски имеешь в виду? — саркастично хмыкнул Берт.
«Однако ловко он Клифски этому любознательному лейтенанту подсунул», — подумал Брайан и, независимо ухмыляясь, спросил:
— А почему вас, собственно, так интересует эта тема? Дёпортамент Социально-Психологического Комфорта изыскал внутренние резервы, которые некуда употребить?
— Нет, — не приняв иронической интонации, жёстко сказал Харви. — Проводя несанкционированное расследование, связанное с архивом, этой ночью погиб мой напарник.
— Это тот молоденький парнишка? С которым вы меня…
— Да, — хмуро кивнул Харви.
— Искренне приношу свои соболезнования, — Брайан стал серьёзным. — Но я действительно фактически только сегодня ночью впервые услышал словосочетание «Серый Лабиринт». Меня всё это заинтересовало скорее в личном, так сказать, плане. Всё, связанное с Приступами…
Лейтенант хмуро глянул на Брайана, вновь потёр скулу и вдруг устало, но искренне улыбнулся:
— Я понимаю ваш интерес.
Ободрённый Брайан осторожно поинтересовался:
— А вы не могли бы рассказать несколько подробнее о гибели вашего напарника?
— Почему бы и нет. Тем более, что подробностей — кот наплакал. И дело, в общем-то… закрыто.
— Как закрыто?! — опешил Брайан.
— Очень просто, — с горечью усмехнулся лейтенант. — Его тело было обнаружено у подножия Старой Башни… («Опять Старая Башня», — машинально отметил Брайан.) Первое, что приходит на ум, он выпал из окна в верхней части башни. Официальное заключение — самоубийство. Тем более, что у мальчика уже были явные первые признаки инфицирования. Ну а после того как он мог наблюдать, что вытворяют… что происходит с больными… Например, вчера… («Я себе представляю!» — подумал Брайан.) В наше время это бывает сплошь и рядом… Но! Если бы не несколько этих самых крохотных «но»… — Харви сделал многозначительную паузу, но у Брайана хватило выдержки не суетиться и не совать голову Харви прямо в пасть. Берт же и вовсе с отсутствующим видом смотрел в окно.
— Несколько неприметных таких «но», — не дождавшись ничьей реакции на паузу, вынужден был продолжать лейтенант. — Во-первых, мы с ним расстались за полтора часа до момента смерти, зафиксированного в протоколе вскрытия, и у мальчика не было ни малейших признаков надвигающегося Приступа. Во-вторых, перед тем как мы расстались в конце дежурства, он расспрашивал меня об архиве. В-третьих…
— Ну, это всё — голая беллетристика, — проворчал, не отворачиваясь от окна, Берт.
— …в третьих, все окна в Старой Башне были закрыты изнутри. Самоубийца не станет закрывать за собой окно, через которое он только что выпал.
— Это уже кое-что, — проворчал Берт, — но ведь это может иметь самое тривиальное решение — кто-то мог закрыть окно…
— Ночью в Башне, кроме охранника, никого нет. Точнее, охранник сидит внизу — при входе. К тому же охранник божится, что в ту ночь он в Башню вообще НИКОГО не впускал!
— Но как же тогда ваш напарник…
— Он вошёл в здание магистрата. Оно хоть и примыкает к Старой Башне, но сквозного прохода не существует.
— Ага, — глубокомысленно сказал Брайан. — А не мог он выпасть из окна магистрата…
— А потом доползти до Старой Башни? — угрюмо хмыкнул Харви. — Сразу видно литератора: из двух решений он выбирает наиболее абсурдное.
— Но как же он попал тогда в башню? — заупрямился Брайан. — Может, охранник лжёт?
— Тогда должен лгать и второй охранник — в магистрате, который клянётся, что парнишка из здания магистрата не выходил.
— У вашей задачи — с такими исходными условиями — любое решение будет выглядеть как абсурдное, — неуверенно проворчал Брайан.
— Отнюдь! — резко сказал Харви и впился кровожадным взглядом в лицо Брайана. — Что вам известно о Сером лабиринте?