Потерянный

Филатов Даниил

— Тиль! — Константин вновь подавил вспышку гнева, — вместо интересующих меня сведений ты предоставляешь полную бессмыслицу! Оставь глупые попытки сбить Нильсона с пути. Не получилось у твоих товарищей на фронте, не получится и здесь. Если тебе нечего сказать по существу, возможно нужно взять день перерыва, — он встал, собираясь уйти и оставить девушку наедине со своими мыслями, а себе дать время разработать новую тактику допроса.

— Прошу прощения, — Линда тоже справилась с собой. Голос её на мгновение прыгнул на октаву вверх, но девушка продолжила

говорить, — прямо сейчас идет конференция…

Снова голос дрогнул. Мысли пленницы оторвались от потолка и тоже дали слабину.

— Конференция в Гонконге. По вопросам готовящегося вливания ресурсов в Восточное направление. Мы перенесли её из столицы, чтобы провести в условиях секретности.

Девушка прикусила губу. По подбородку скатилась единственная капля крови.

Взгляд Титова на мгновение метнулся к обеспокоенному лицу Нильсона. Тот старался выглядеть невозмутимым, но мысли мужчину всё же выдавали.

Повисла тишина. До слуха директора донесся едва слышный гул ярких ламп, уничтоживших все тени в помещении.

— Гонконг, — повторил он, — что еще?

По телу разлилось удовлетворение. Все эти ходы, все хитрости Линды, попытки выманить Брайера да, успеха достигли: вот он, стоит перед ней. Но на этом всё.

По метанию мыслей девушки Константин понимал: она не лжет. Информация дается с огромным трудом.

А как же еще? Предательство — вещь непростая.

— Конвой, — почти прошептала Тиль, — позавчера вышел из Шанхая по ТО ГТК. Там огромный гуманитарный груз, который должен осесть на побережьях Африки. Наши силы только высадились, и им нужны ресурсы, и…

Она не могла говорить дальше. Каждое слово, по- видимому, давалось пленнице едва ли не с физической болью.

Титов же старался вытеснить из себя злорадство деловым настроем. Но вновь и вновь возвращалось приятное чувство справедливости, что эта гордячка сейчас на своем месте.

Про готовящуюся транспортировку ему уже докладывали. Командование поспешило сбросить информацию со счетов: последний крупный конвой из Шанхая выходил не так давно, и откуда бы так быстро собраться новому?

А вот, есть откуда!

Линда, уловив паузу, подняла взгляд на ОПЗМовца. Её лицо было бледным, как мел, губы — плотно сжаты.

Директор ответил тенью усмешки:

— Пожалуйста, продолжай. Сведения нам очень полезны.

Он задавал вопросы снова и снова. Камера записывала признания пленницы, которые, и Титов это чувствовал, просто не могли быть ложью. Поворот за поворотом ввинчивался этот нож в сердце Армии Освобождения.

С развившимся по всему сознанию чувством удовлетворения генеральный директор объявил передышку. Жестом пригласив за собой Нильсона, он покинул помещение.

Грудь распирало от предвкушения того, как полученная информация будет использована.

— Видишь? Она в тебе тоже заинтересована, — кивнул ОПЗМовец, — ради одной встречи очень многим пожертвовала.

Он старался говорить непринужденно, понимая при этом: выходка Линды в самом начале вновь чуть не поставила всё под угрозу.

Пусть сейчас в мыслях Нильсона не отыскать ничего, представляющего угрозу, но эти встречи… пока что этим двоим лучше не пересекаться.

— Но сейчас мы поработаем с ней сами, — ровно завершил Константин, — я пошел навстречу её порывам, помоги и ты моим целям. Пара дней без ваших встреч, чтобы мне удалось узнать остальное. И, поверь, ей будет даже радостнее увидеться.

Брайер молча кивнул, соглашаясь с правотой директора. Тот внутренне продолжал ликовать.

Теперь ему самому нужно набираться сил. Чем быстрее, тем лучше: вытащить остальное из головы девчонки и покончить с этим. Вот и вся задача.

* * *

Сколько она уже здесь? Линда потеряла счет времени: кажется, даже еду ей приносили не по строгому графику, а как придется, чтобы окончательно дезориентировать во времени.

В помещении были очень высокие потолки, но само оно оставалось тесным, что вызывало неприятные ассоциации с какой- нибудь ямой или глубоким колодцем.

Нильсон ни разу не заглянул к ней. Девушка опасалась худшего: больше Титов просто не даст им встретиться, и все усилия станут напрасными.

День за днем Тиль ждала возвращения Брайера. Неужели, он не выкрадет час, хотя бы из любопытства? Совсем немного времени?

Разве она нужна теперь Титову? Тот вытащил все интересующие сведения. Мог бы от пленницы избавиться, но нет. Оставил в живых. Не по просьбе ли Нильсона?

И когда вдалеке тихо раздались шаги, советник позволила робкой надежде вновь вспыхнуть. Будь у них даже не час, а десять минут, даже пять, даже одна- единственная, Линда найдет, что сказать. Она быстро собирала мысли воедино, настраивалась на нужный лад.

Чтобы за распахнувшейся дверью вновь увидеть его.

Константина Титова.

Брайера с директором не было, и это насторожило девушку сильнее всего. Старые страхи зашевелились в сознании. Страхи той опасности, которую может представлять Дар стоящего перед ней человека.

Мощная охрана из двух латников, как всегда сопровождавшая его осталась позади входа в камеру, а сам генеральный директор вновь неторопливо устроился напротив Тиль. Глаза — темные провалы неизмеримой глубины — устремили взгляд на девушку. Сейчас оказалось куда страшнее, чем в первый раз. Тогда у девушки была заготовлена какая- то тактика, она следовала плану. Да и цели Титова вполне совпадали с ожиданиями.

Сейчас же во взгляде ОПЗМовца читалась безжалостная уверенность в собственных силах и намерениях.

И до сих пор он не произнес вслух ни слова, когда в мыслях Линды прозвучал голос, ей самой не принадлежащий. Тихо, словно за стеной, так что не разобрать было ни слова. И тут же — лёгкий укол, будто булавочный.

Константин Титов не пошевелился. Линда тоже.

И тут же словно сильная рука сжала ее мозг. Напор усилился многократно.

Крики. Десятки криков одного и того же голоса понеслись со всех сторон. Девушка рывком повернула голову.