Потеряный мир
Шрифт:
Глава 13. Кровь и слёзы
Во весь опор, вечно подгоняя кучера, Ллиана мчалась к лагерю. По щекам беспрестанно текли слёзы сомнения. «А вдруг правда?» — подумала девушка, вытирая солёные капли на лице, — «не стала же бы мне врать мама! Но всё же… если оборотни вечно преданы Фобосу, то ловушка… и он с ними!»
Слёзы снова прорвались безостановочным водопадом. Но тут Ллиана застыла, поражённая ещё более страшной, убийственной для неё мыслью.
«А что если… Мой Осколок… Близость… Нет! Всё
Доехав, девушка, не дождавшись полной остановки кареты, выскочила и пулей понеслась к палатке. Путь ей преградил страж.
— Хозяина нет, госпожа, — сообщил он.
Ллиана, нахмурившись, ответила:
— Мне нужно написать письмо. Потом я уйду, но вы передайте это письмо вожаку.
Страж согласно кивнул головой.
Ллиана, буквально влетев в палатку, быстро написала на куске бумаги всё услышанное от матери. Затем отдала письмо стражу, прихватив с собой маленький кинжальчик, заткнула его за пояс.
Помчалась по знакомой тропке через лес. Снова не видела ничего вокруг, кроме цели — как в тот раз, когда они встретились… он тогда спас её… зачем, если она враг?
Стражей у его палатки не было — Вернер никогда ничего не боялся, всегда уверенный в своей силе. Ллиана ветром влетела в неё.
Подняв голову, Фобос не поверил своим глазам: В палатку вбежала растрёпанная, запуганная, шокированная, одолеваемая сомнениями Ллиана. Боль ожесточала её прекрасные черты — сейчас она казалась буквально богиней. Однако в её расширенных глазах он увидел столько ужаса, столько переживаний, что нехотя встревожился.
Быстро встав с ложа, он произнёс:
— Что-то произошло, любимая?
Ллиана страшно дрожала, не в силах вымолвить и слова. Казалось, она сейчас упадет.
Тот инстинктивно сделал шаг вперёд. Не выдержав, девушка бросилась ему на грудь и заплакала…
Деймос уже ничего не понимал, однако его наполняла тревога.
«Что с ней? — Взволнованно подумал он, — Убью любого, кто посмеет до неё дотронуться!»
— Так что же случилось? — с нежным участием повторил он.
«Деймос не смог бы так полюбить, — с обожанием глядя на любимого, подумала девушка, — Это не он…»
Осчастливленная этой мыслью, Ллиана тихо, с горечью прошептала:
— Столько сомнений… я не знаю, кому верить… однако всё это так похоже на правду!
Деймос снова не понял.
— Что именно?
Девушка глубоко вздохнула, словно перед исповедью. Сейчас она молила бога, чтобы всё сказанное мамой оказалось неправдой.
— Моя мама рассказала мне одну тайну, — чуть осмелев, пролепетала она, — она открыла мне своё настоящее имя. Можешь не верить, но… Кассандра. Та самая… создательница фей.
Деймос застыл, словно поражённый двойной молнией.
— Кассандра?! — Взревел он, — Твоя мама — Кассандра?!
Ллиана содрогнулась от такой реакции — она знала, что Деймос ненавидит других создателей…
Только этого не хватало! Теперь, конечно, Ллиана знает…
— Теперь ясно, — прошипел он, — она рассказала тебе всё… Да?
У девушки упало сердце.
Нет…. Нет…
Только не это!
— Так значит… значит, правда? — Тихо прохрипела она, чувствуя, как силы покидают её.
Мир поплыл перед глазами, теряя краски и смысл. Ноги стали ватными. Он, её любимый — её жизнь…
Любовь и ненависть горели в его глазах. Ллиана, словно перед смертью, пыталась навеки запомнить этот взгляд, чтобы не забывать никогда…
Тоже почувствовав, что девушка теряет равновесие, Деймос крепко обнял её за плечи.
— Ты так меня ненавидишь? — Прошептал он, неотрывно глядя в её чудесные глаза.
Она ответила ему взглядом полным такой невероятной, глубокой, жгучей любви, какую только способно вместить в себе сердце человеческое. А ещё океан невыразимой боли…
— Я люблю тебя, — тихо плача, призналась девушка, — люблю так сильно, что предала бы всех, забыла бы про всё, но это слишком многого… Моим отцом был человек, которого ты погубил… король Теоден!
Деймос снова застыл в удивлении. Перед его глазами вдруг пронёсся портрет человека, которого он когда то убил собственными руками. Он был героем…
— Тебе до сих пор больно, — заметил он, — а ведь прошло два тысячелетия!
— А для меня эта рана свежа, — твёрдо произнесла девушка, запинаясь и всхлипывая, — понимаешь, я с раннего детства буквально жила мечтой о моей эльфийской родине и мечтой отомстить за отца… тебя я ненавидела больше всего зла земного, проклинала тебя на каждом шагу… но встретив тебя, я влюбилась, как безумная… Скажи мне… — тихо, умирающим голосом прошептала она, — неужели тебя ни разу не кольнула совесть? Неужели ты совсем не… совсем бесчувственный?!
— То, что говорят обо мне — по большей части ложь, пропаганда для устрашения, — твёрдо сказал он, подняв к небу свои синевато-серебряные глаза, переливающиеся всеми цветами радуги под скупыми лучами проникшего в палатку солнца, — Да, порой я бываю жесток. Я истребил эльфов, потому что они предали меня из-за клеветы, которую распространял обо мне Вотан. Я их создал… я дал им часть свей души, с искренним вниманием заботился о них в течении довольно долгого времени, но они… они меня бросили при первой возможности.
В его голосе скользнула нотка неподдельной горечи, что было совершенно ему не свойственно…
— У гнева такой толпы должна быть веская причина! — Огрызнулась Ллиана, — давя на него неумолимым, испытующим взглядом.
— Да… Причина была! — Побагровев от гнева отчеканил Фобос, скрипнув зубами, — да… Причина была в человеке, вернее, эльфе, который покупал себе власть и доверие наигранной щедростью… бесспорно, он был умён, но мразь, хуже некуда! Король Фредерик…
Фредерик?! Девушка удивлённо приподняла брови. Он был дедом её отца…