Потеряшка. Дикие земли лаори
Шрифт:
– Да, сеточка оказалась очень полезной, и можно сказать, что окупила свой вес в нашем багаже стократно.
– он сидел напротив Химбы и чуть повыше, привычно расчесывая свой мех большой расческой, что-то вроде наших массажных. Этой процедурой он занимался в любое свободное время, а уж сейчас, после схватки, видимо эта процедура была обязательной. Уход за мехом, причем по всему телу, у альтов, сродни чистки зубов у людей, обязательная процедура, и постоянная, как у наших кошек, которые постоянно вылизывают себя, правда и результат отменный, шерсть смотрелась очень аккуратно и красиво, в любое время суток.
– Итак, по порядку, - продолжил я.
– На мой взгляд это не мистическое существо из легенды, о которой нам рассказал наш уважаемый и стремительный мастер-мечник, который пока правда только копьем и машет, да и то впустую - Импло даже не отреагировал, удивительного спокойствия создание, - так как те, как правило, привязаны к определенному месту, они же по сути своей охранники. А эти вон как носятся по всем диким землям. Да и убить их можно, если удачно попасть и есть куда спрятаться. Поэтому мне кажется, что мадала взяли за основу, как ожидаемый результат, а потом поработали над обычными медведями, накачивая их различной химией или облучая радиацией несколько поколений. Что такое радиация? Потом расскажу, ок? Пасть и покрасить можно, ну или внедрить фосфоресцирующие бактерии, и я настаиваю, что сделано это специально, так как в естественной природе нормальному хищнику это не нужно. Это сделано именно для устрашения. Потом непробиваемость их шкуры. Вот вопрос, зачем самому крупному хищнику, не имеющему естественных врагов в природе такая защита? Мне кажется шерсть обработали какими-то химикалиями, и мы опять возвращаемся к искусственности данных зверей. Да и побежал последний из них в том направлении, где раньше был город Эйджанг. И самое интересное, вы видели с какой ненавистью смотрели на нас эти твари. Почему же меня тут никто не тронул? И почему напали сейчас на нас? Тут до сих пор есть живность, и достаточно крупная, так что утолить голод проблемы не возникнет. Значит нападали на нас потому что мы разумные, но как они определяют разумность существа? Хороший вопрос, да? И мне кажется, что я знаю ответ. Дело в том, пока это просто версия, эти животные эмпаты, они реагируют на ваши эмоции. Я, когда появился здесь, не боялся этого места, не ожидал опасностей, а просто жил здесь, ну потрухивал малость конечно, но это был скорее страх дичи, чем ожидание "ужаса диких земель", понимаете, о чем я? Вы же трое идете с напрягом, постоянно ожидая всяческих напастей, и тем самым включаете у себя в голове манок, приманивающий их.
– Нет, насчет манка это перебор, вряд ли это возможно, а вот в остальном соглашусь, - задумчиво проговорила Химба, опять тихонько постукивая коготком по костяной пластине на носу- тебя не трогали возможно потому, что посчитали за местного. Правда эта версия говорит о том, что все-таки местные разумные здесь остались. Вот же ж, засада то, - в сердцах она даже выматерилась, - если об этом узнают дома, будет сильный переполох. Живые в диких землях, обалдеть, не встать (прошу читающего относиться спокойнее к набору слов и манере изложения. Во-первых, я излагаю так, как мне удобно, и как привык, во-вторых, словарный запас группы, а особенно троих, сидевших вместе в рабском загоне, достаточно обогатился заимствованными словами из языков друг друга. Иногда у меня проскальзывали словечки на русском, или на жаргонном русском, мои новые друзья просили объяснить их значение, и потом уже сами применяли некоторые из них. Некоторые слова на языках лаори и альтов не имеют подходящих аналогов в русском, поэтому я применяю здесь максимально близкие к ним слова, ну на мой взгляд. Ну и в порядке бомбы. Язык росов, как мне сказали, очень напоминал язык, на котором я говорю, то есть русский, и соответственно некоторые слова они знали и без меня. Хотя язык росов, ни среди лаори, ни среди альтов не знал никто, не делились этим знанием росы, так куски кое-какие знали и всё в виде некоторых словосочетаний и отдельных слов). Считается, что здесь могут жить только звери. Ладно, что это меняет для нас, по-твоему?
– Ну пока только два предложения. Первое - когда будем подходить непосредственно к месту, где раньше располагался Эйджанг, нужно будет вести себя очень осторожно, и сначала очень аккуратно все разведать, а не переть напролом.
– Сделаем, альты умеют передвигаться незаметно, и можешь не прикалываться по поводу скалы, мол её то мы и не заметили, поверь, захочу, не заметишь.
– Да верю, верю. Второе - друзья, все-таки попрошу вас постараться переключить мозги, представьте, что вы передвигаетесь по лесочку, расположенному за задним двором родного дома, хоженому - перехоженному, где и соседской бабушке то ничего не угрожает. Мол идёте и цветочки нюхаете, обзирая окрестности, помахивая веточкой, чтобы отогнать бабочек, и эти бабочки, самое опасное, что вы можете встретить в этом лесу. Мне кажется, это должно сработать, - постарался я убедить друзей.
– Бабочки тоже опасные встречаются, например, в пустыне Влада, - очень серьезно заметил Импло, - размах крыльев у них около трех метров, и они хищники, убивают жертву, разрезая ее на куски взмахами острых как бритва краёв крыльев, пролетая рядом и кружась около жертвы.
Ни хрена себе у них тут бабочки, подумал я, вместе с тем понимая, что не убедил друзей насчет медведей-эмпатов. Да честно говоря, я и сам пока не особо в это верил.
– Разрешите я всё-таки подытожу. Итак, на мой взгляд, в бывшем административном центре этих земель кто-то обитает. Причем этот кто-то достаточно хорошо разбирается в науках, и ему необходимо уединённое место, свободное от разумных. К тому же он вывел новую породу зверей, несущую функцию как его охранников, так и стражей-карателей на этих землях. Короче говоря, они обеспечивают пустынность этих земель от любых представителей разумных, обитающих на этой планете. Как кстати называется ваша планета, а то я до сих пор не знаю?
– Мы называем её Гиансар, альты Каф, а как называют её иканфы и росы, мы без понятия, - известила меня Химба.
– Ясно. Спасибо. Продолжим. Этот разумный, а скорее всего группа лиц, мы даже не исключаем пока, что это росы, берегут статус-кво уже много веков (а я напомню читателю, что год здесь равен 504 дням, и соответственно 700 лет в местном исчислении будет соответствовать примерно 960 годам, чуть больше, в земном, срок достаточно большой, как вы понимаете, и все следы бывшей здесь цивилизации природа уже успела стереть, а на месте бывших городов теперь только леса и поля, ну может быть остатки фундаментов и стен городов скорее всего попадаются, но уже очень редко), и сразу были готовы к тому, что эти земли обезлюдеют. Есть шанс, что они действуют по указке Фета, ну или того, кто выдал себя за него. Ну сами подумайте, нужно же было время на подготовку, чтобы сразу и наглухо перекрыть эти земли.
Вот тут всех проняло, особенно лаори, и они надолго зависли.
Глава 10.
Весь следующий день мы двигались очень осторожно, постоянно озираясь и дергаясь в сторону каждого шума. Это выматывало, и поэтому на ночевку мы решили остановиться, как только нашли подходящее место. И прошли мало, и остановились рано. Давили обстоятельства прошлой ночи. Да и то, что утром мы почти не смогли рассмотреть трупы тварей, нападавших на нас. Еще сидя на дереве мы через полчаса обнаружили резкий запах, воняло до искр из глаз, а утром, когда спустились с дерева, вместо трупов под деревом, там, где упали твари, мы застали только лужи гниющей, и почти до конца разложившейся субстанции, которую даже плотью не назвать было уже. Просто зловонная грязь. Даже кости разложились, что просто невероятно. В этот раз, для ночевки мы облюбовали одинокую скалу, вернее просто большой высокий камень, метров в двадцать высотой. Их было несколько штук, различных конфигураций, стоявших прямо посередине леса. Этакие красноярские столбы из сиенита, видел как-то передачу о них по телевизору. Мы выбрали его по той простой причине, что подняться на него можно было только одним единственным путем. Который, поднявшись, мы и забаррикадировали камнями, бревнами и все той же сеткой, привязав к ней теперь уже и колокольчики. Сетку задрали вверх и закрепили так, чтобы ее невозможно было перепрыгнуть, а залезть по ней, постараемся уже не дать мы. Колокольчики были не мои, а изделия лаори, которые при всей своей прочности и миниатюрности, могли издавать достаточно громкий и как-ни странно хрустальный перезвон. Наверху была небольшая площадка, и мы впервые за три дня приготовили горячую пищу, состоявшую даже из двух перемен блюд. Готовил я, естественно. Сварил похлебку жиденькую на бульоне из куропатки, которую подстрелил ещё с утра, и нажарил полоски мяса оленя, прямо на камне, раскаленном в костре. Примерно посередине пути, нам встретилось небольшое стадо оленей, похожих на аксис, да и на пятнистого оленя тоже, не особо разбираюсь, у этого рога потоньше были, может поэтому я их к аксисам и отнес, помню, что в зоопарках их часто разглядывал, и мне удалось подстрелить олененка, почти уже скрывшегося в кустах. Весу в нем немного было, килограмм на десять всего, но нам хватило за глаза. Таким образом, я получился в этот день и добытчиком, и поваром.
Разделывала его, кстати, Химба, чем меня несказанно удивила, пока я возился с супом, а Дван с Импло ставили редуты. Мясо я пережарил всё, со специями, а кости оставил на следующий день, пересыпав их немного солью и перцем, а также парочкой приправ, которые тащил сам, в своей поклаже, решив с утра сварить из них похлебку. Приправ я закупил в достаточно большом количестве на рынке ещё в Эйенге, так как с помощью них можно облагородить, ну или просто сделать удобоваримыми практически любые продукты. Также запек в золе местные корнеплоды, которые здесь называли тавас, по вкусу что-то среднее между нашим картофелем и репой, а на вид так репа и репа. В общем устроил пусть и примитивный, но пир. Друзьям понравилось, и меня теперь уже официально назначили поваром экспедиции, ну да я и не возражал.
Чувствовали мы себя в безопасности, на этот камень даже тропы то не было, так расщелина, по которой сначала довольно ловко влез Импло, а потом уж мы по веревкам забрались. На веревках же и запас дров подняли, большой запас, так как я планировал использовать горящие поленья в обороне. Так ниже сетки, метров на пять, мы с помощь распорок, образовали площадку из нескольких бревен, и накидав на них веток, сухой травы и мха, образовали таким образом готовое к поджиганию кострище. Альт еще посыпал всю эту конструкцию каким-то порошком, чтобы пламя схватилось сразу и мощно. Если твари все-таки полезут по этой расщелине, то можно будет подпалить этот костер, и надеяться, что он хоть как-то, ну хоть на время, но задержит их. Я боялся. Боялся этих тварей до судорог, а также тех, которых мы еще не видели, но которые наверняка сегодня появятся, но все равно готовился. Мне кажется спокойным был только Импло, но он вообще всегда выдержан в эмоциях, остальные тоже нервничали. Дежурить в этот раз Химба поставила по двое, мне достался Дван, а Химба соответственно дежурила с Импло. Мне вообще кажется, что у них что-то завязывалось, они старались при возможности держаться рядом, и дело тут не в том, что они одного вида, по крайней мере мне так хочется думать. Вернее, не думать о том, что они против нас дружат. Вот и сейчас, сидят, о чем-то беседуют.
До заката еще было пару часов, и мы занимались всякими мелочами, которые накапливаются в любом походе, где-то что-то подтянуть, что-то переложить, заштопать и поправить. Потихоньку завязался разговор.
– Химба, скажи, а морем пристать к диким землям пытались? Что вообще видно с воды?
– Ничего не видно, просто местность. Пытались, конечно, и неоднократно, один раз даже целая армия высадилась на берегу. Как раз у Эйджанга. Поставили лагерь, укрепленный по всем правилам, переночевали на берегу, утром ушли в сторону города, и пропали. Все, без остатка. Несколько кораблей, которые ночевали в открытом море, также пропали. Не вернулся никто. Поэтому мы и не пошли морем, корабли, пристававшие к берегам диких земель, всегда пропадали, ни один не доплыл обратно в порт назначения.