Потерять и найти

Дэвис Брук

Двое мужчин, сидевшие у барной стойки, о чем-то болтали и едва удостоили Карла взглядом. Бармен, чистивший стаканы, кивнул ему. Карл кивнул в ответ.

«Он знает, – подумал Карл. – Знает, что я Мужчина-с-большой-буквы!»

Он отодвинул табурет. Тот громко скрипнул по полу. Карл покосился на бармена и буркнул:

– Извините. – Лицо его при этом как-то необычно скривилось – как-то очень по-женски, вот уж точно. Он стал сам себе противен.

Карл прислонил Мэнни к стойке. Бармен вскинул брови. Карл попытался сесть на табурет, но,

взволнованный вниманием и ответственностью перед всеми Мужчинами-с-большой-буквы на Земле, сел мимо – и задом бухнулся на пол. Мэнни повалился сверху, и грохот от устроенного ими представления эхом пронесся по бару.

Но и это не самое ужасное! Ужаснее был звук, который издал – нет, непроизвольно выпустил из горла Карл. С таким же звуком вулкан выбрасывает в воздух ядовитые газы, таившиеся в его недрах сотни лет. Кряхтение дряхлого старика на последнем издыхании: «А-а-а-а-а-а-агх». Хуже звука Карл еще никогда не издавал и даже не был уверен, что сможет его повторить. Карл услышал его будто со стороны, как если бы стоял над собственным телом.

Несколько секунд он лежал на полу, прокручивая в голове те короткие, но прекрасные мгновения, когда мужчины в баре считали его своим. Он коснулся носом носа Мэнни, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Ты как там, приятель? – раздался сверху голос.

– Да, тебе помочь, приятель? – произнес другой.

И вот Карл уже за барной стойкой в компании двух Мужчин (с большой буквы!): они хлопают его по спине, смеются, угощают напитками, спрашивают, как он тут оказался, и с лица у Карла не сходит улыбка.

Милли Бёрд

Милли сидела, прислонясь спиной к табурету Карла. Она теребила пальцами края Мэнниных шортов, а сам Мэнни стоял спиной к бару. Дяденьки болтали о футболе, и Карл тоже пытался.

– Да, – послышался его голос. – Зря они заменили того молодого человека этим молодым человеком.

Милли полезла в рюкзак за ореховыми батончиками, но тут нашарила внутри сложенный лист бумаги. На нем говорилось: «Капитану Смерть». Милли его развернула.

Дорогой Капитан Смерть!

В тот день, когда вы ушли с поезда, мы пропустили звонок с телефона твоей мамы. Кто-то оставил сообщение. Но это была не твоя мама. Я прослушал его шестнадцать раз, чтоб все правильно записать. Я написал его в облачке, чтоб ты знала, что это не я говорю.

Милз, милая, это тетя Джуди. Где ты, милая? Мы тебя повсюду ищем. Твоя мама… ну… ей не очень хорошо. Она уехала. Я отправила к тебе домой дядю Лита, но тебя там не оказалось. Он столько ехал. Где ты, милая? Просто обратись к полицейскому и оставайся на месте, мы за тобой приедем. Хорошо, милая? Хорошо?

Извини, что ничего тебе не сказал. Я боялся, что ты расстроишься. Если хочешь, можешь иногда брать маму у меня.

Искренне

твой Капитан Всё супергерой Индиан-Пасифик.

Милли сложила письмо, засунула его обратно в рюкзак и схватилась за живот. Вдруг послышалось:

– Привет.

Милли наклонилась вперед и выглянула из-за Мэнни. Около другого стула, перекрестив ноги, сидела девочка – ее ровесница. Волосы у девочки были прямые и черные, стянутые в хвостик. На полу перед ней лежал спичечный коробок. Девочка зажгла одну спичку и смотрела, как она горит.

– Привет, – ответила Милли, разглядывая пламя.

– Это кто? – спросила девочка, когда спичка потухла.

– Это Карл, – сообщила Милли.

– Нет, не он, – девочка ткнула потухшей спичкой в сторону Мэнни. – А он.

– А, – Милли кашлянула. – Мэнни. Он мертвый.

Девочка приподняла одну бровь.

– Он пластмассовый.

– Ага, – кивнула Милли. – Мертвые превращаются в пластмассу. И их потом ставят в магазинах с одеждой. – Она посмотрела себе на пальцы. – По-моему.

Девочка долго не отводила от нее взгляда и наконец выдала:

– Ты странная.

– Сама ты странная! – ответила Милли.

– Когда умер мой дядя, папа его сжег. – Девочка подожгла еще одну спичку. – А потом мы его в океан выбросили.

– Прости, пожалуйста, мне очень жаль, – тихо сказала Милли. – Прими мои соболезнования.

– Мертвецы воняют, поэтому их нужно сжигать. – Девочка посмотрела на Милли. – Точно-преточно.

– Это зависит от того, как ты смотришь на мир, – заметила Милли неуверенно.

– Не-а, не зависит. – Девочка подползла поближе и уставилась на нее. Потом зажгла между ними двумя спичку. Тени от огонька плясали у девочки на лице. – Давай сожжем его, – она ухмыльнулась. – Раз он все равно уже мертвый.

Милли почувствовала тяжесть в животе. Она наблюдала за спичкой, пока та не потухла. Затем оглянулась на Карла. Тот смеялся и рассказывал что-то совсем не своим низким голосом, какого Милли никогда не слышала.

Она посмотрела на Мэнни.

– Чего ты боишься? – спросила девочка, качнув головой.

– Ничего, – сказала Милли. – Ничего я не боюсь.

Но на самом деле она боялась. Боялась всего. И чувствовала страх глубоко в животе.

Канун Первого дня ожидания

Когда папа умер, жители города делали вид, что без ума от Милли.

– Да, Милли, – говорили они.

– Бедная крошка, – говорили они.

– Держи леденец, – говорили они.

Но Милли знала, что это все из-за того, что у нее умер папа, и они:

1. Либо были рады, что папа умер не у них, и пытались представить, каково это, но никак не могли…

2. …либо сами потеряли папу.

Поэтому тетеньки из магазина здорового питания отдали ей все стеклянные банки, какие у них только были, а дяденька из хозяйственной лавки – столько чайных свечей, сколько она захотела.