Потеряв себя
Шрифт:
Мать Уфира, сидя в своей комнате, ощущала, как боль пронизывает её душу. Она не могла ни есть, ни спать, ни даже думать о чём-то, кроме своего единственного сына, которого больше не было рядом.
Каждый день был мучительным испытанием. Её сердце разрывалось на части от мысли о том, что он больше не вернётся. Все вокруг напоминало ей о нём: его фотографии на стене, его игрушки на полу, его пустое кресло за обеденным столом. Всё это стало мукой для её души, постоянным напоминанием о том, что он больше
Она проводила бессонные ночи, вспоминая его детские годы, его смех, его улыбку. Каждая всплывающая в памяти деталь вызывала новую волну скорби и отчаяния. Она пыталась найти утешение в мыслях о том, что он был счастлив, что он нашёл своё место в этом мире, но это лишь приносило ей ещё больше страданий.
Её дни проходили в одиночестве и тишине, прерываемой лишь её горькими слезами. Она не могла позволить себе раскрыть свою боль перед другими. В глазах мира она должна была быть сильной, несмотря на свою слабость и боль.
И каждый день, когда она просыпалась, она чувствовала, что часть её уходит вместе с Уфиром. Её жизнь больше не имела смысла без него рядом. Без него мир стал пустынным и беспросветным местом, где она терпела муки от его утраты.
"Больно” — Люпен чувствовал боль.
“Больно” — Чарли также ощущал ту же боль.
“Больно” — Хани погрузилась в глубокую тоску.
“Очень больно” — Мать Уфира охватила невыносимая печаль.
“Невыносимо больно” — В душе Уфира прозвучало словно клич о помощи.
Их боль, страдания, муки, тоска и горе было единственным что их объединяло.
Уфир плыл в бесконечной тьме, словно тонул в бездне бездонной печали. Его душа болела, словно разрывалась на части, подобно океану, разбивающемуся о скалы. Каждая мысль, каждое воспоминание вызывало острые уколы, как ядовитые иглы, проникающие в его существо. Боль пронизывала его сущность, окутывая его безумием и отчаянием. Сердце его стонало от горя, словно раненое животное, бьющееся в последних припадках.
Однако, несмотря на это, что-то в глубине его сознания не позволяло ему сдаться. Это тепло, слабое и едва ощутимое, как луч надежды, напоминало ему, что где-то далеко ещё есть свет.
Уфир погруженный в свой мрак, внезапно почувствовал прикосновение. Его сердце замерло на мгновение, когда он услышал тихий, но знакомый голос Эстер, словно луч света в мрачной пустоте. Он обернулся, и перед ним внезапно возникла фигура, обрамленная светом, словно оазис в бесконечном океане тьмы. Эстер стояла перед ним, ее присутствие было нежным и успокаивающим, словно звезда в безмолвном небе.
— Эстер, мне страшно.
— Мне тоже, Уфир.
— Я уже мёртв? Теперь я тоже призрак?
— Мне больно это говорить…
— Скажи пожалуйста честно. Мне нужна честность.
— Я и сама не уверена, жив ты или мёртв. Всё зависит от тебя.
— В каком смысле?
— Ты хочешь жить, после всей лжи и потерь, которые ты испытал?
— Я… Не знаю…
— Подумай Уфир. Тебе есть ради чего жить или ты готов оставить мир живых навсегда?
— Я… Хочу защитить тех, кто остался.
— Тогда возьми себя в руки. Хватит кричать, плакать и сожалеть. Парки отдал за тебя жизнь, чтобы ты и дальше мог жить!
— Но… Мне страшно… Я хочу защитить близких, но я боюсь, что я не справлюсь.
— Чарли учил тебя бояться?
— Нет, он…
— Люпен когда-нибудь не верил в тебя?
— Он всегда был рядом…
— Дурак! Ты думаешь только о себе, забывая, что те, кто живы, хотят вновь увидеть тебя живым и невредимым!
— Но я ничего не могу сделать!
— Очнись!
Внезапно, перед ним возникло слабое свечение. Он пошел на свет, чувствуя, как холод отступает. Свет становился все ярче, и вот уже он окунулся в его теплоту. Уфир протянул руку к свету, надеясь найти в нем спасение, но, когда он дотронулся до него, все вокруг исчезло.
“Это был последний удар.”
Уфир смог увернуться от атаки демона и внезапно, когда казалось, что все надежды утрачены, Уфир нашел в себе последний прилив сил. С его последними усилиями он выпрямил свою руку и, как вихрь, метнулся вперед. Его когти пронзили воздух и, наконец, нашли свою цель, вонзаясь в грудь демона с потрясающей силой.
— Как ты смеешь, ничтожество! — Сквозь боль вскрикнул демон.
— Ха-ха-ха! — Смех Уфира вонзился в уши демона, и тогда он понял, что самый опасный демон здесь это далеко не он сам. Перед ним стояло существо, которое не знало жалости, которое желало мести и правосудия. — Каким же надо быть жалким, чтобы умереть от одного удара!
— Да кто ты такой?
— Я Уфир, охотник на демонов, который защитит мир от тьмы.
Уфир с тяжелым вздохом вынул руку из груди демона, сжимая в своей кровавой кулаке его сердце. Тело монстра безжизненно рухнуло на землю, иссякнувшее и лишенное силы. Он смотрел на кровавую кашу в своей руке, ощущая как адреналин еще бурлил в его жилах, и ненависть к демону продолжала пульсировать в его сердце.
Уфир упал на колени и потерял сознания, ожидая что он уже не сможет проснуться никогда.
Он открыл глаза.
Сначала перед ним были только неясные силуэты и размытые пятна. Медленно зрение возвращалось, и он осознал, что лежит на грубой постели, покрытой старым, но чистым одеялом. Вокруг него были стены из камня, а рядом горела свеча, излучая теплый свет. Уфир попытался сесть и почувствовал острую боль в левой стороне тела. Его левая рука была перевязана, и осталась лишь культя.