Потерявшие память
Шрифт:
— Робин Робин Барабек! — заводит кто-то, и остальные подхватывают дразнилку.
Парнишка и умом не ведёт, так же усердно набивает в обе подмышки лакомые кусочки, и вот уже направо и налево летит салат с тунцом.
Я судорожно сглатываю комок в горле.
И тут за соседним столиком замечаю девочку, которая внимательно смотрит на меня. У неё большие тёмные глаза, прямые, очень коротко подстриженные тёмно-каштановые волосы, ровной чёлкой спадающие на лоб. Почему она так пристально смотрит? Может, заподозрила,
Наверное, я кажусь ей чудовищем, ведь я пытался засунуть свой завтрак в рот. И рукава моей рубашки не подвёрнуты.
Внезапно осознаю, что не хочу, чтобы другие ребята это узнали. Не хочу, чтобы они увидели, что я отличаюсь от них. По крайней мере до тех пор, пока сам не разберусь, что к чему.
Поесть мне не удалось, так что я быстро убираю завтрак в пакет и вскакиваю. Стул падает, но я убегаю из столовой, стараясь не замечать удивлённых взглядов.
Не схожу ли я с ума?
Я потерял разум. Я полностью и окончательно спятил.
Желудок бунтует, ноги мелко дрожат, но я всё же несусь по коридору довольно резкой рысью.
Позади остаются изумлённые глаза, закатанные вверх рукава, отверстия под мышками — жующие, чавкающие…
Чвак-чвак… Хрусть-хрусть…
Я крепко заживаю рукой рот и бегу.
Всё это похоже на дурной сон. На бегу вижу лица, кружащие вокруг меня, наблюдающие за мной, уставившиеся на меня. Я вижу высоко поднятые руки. Раскрытые подмышки. Жующие подмышки.
Жующие… Жующие…
Я вылетаю в коридор, по-прежнему зажимая рот рукой. Сворачиваю за угол и чуть не сбиваю с ног весело болтающих учителей. Они замирают с открытыми ртами, но я уже далеко!
Мои ботинки громко шлёпают по полу.
Вот дверь, ведущая во двор. Несусь прямо к ней и с силой распахиваю её обеими руками.
О! Я во дворе! Свежий воздух холодит щёки. Какой яркий, почти летний день.
Я бегу изо всех сил. Миную учительскую парковку. Поле для спортивных тренировок.
Впереди лес. Продираюсь сквозь бурьян и кусты, между стволами старых деревьев. Трава высокая, непритоптанная. Много поваленных, гниющих деревьев. Какой-то запущенный лес! Мне почему-то хочется уже уйти отсюда. Найти тихое местечко, где я мог бы спокойно подумать. Где мог бы всё обмозговать.
Я пробираюсь сквозь заросли высокого тростника, потрескивающего и покачивающегося под слабым ветерком.
Выбравшись из тростника, я наконец останавливаюсь. Надо перевести дух. Но что это?
Шаги! За мной кто-то гонится…
7
Кто меня преследует?
Учителя?
Школьники, понявшие, что я не такой, как они, что я не из их числа?
Чего они хотят от меня?
Почему они гонятся за мной?
Сердце моё отчаянно колотится. Я затаиваюсь. Оборачиваюсь и стараюсь разглядеть сквозь высокие стебли тростника своих преследователей.
Но тростниковые заросли слишком густые. Просто стена!
Мне слышны лишь чьи-то быстрые уверенные шаги. Кто-то подбежал и остановился у тростниковой чащи — по ту сторону её. Я делаю глубокий вдох. И срываюсь с места.
Мои ботинки легко скользят по мягкой земле.
Резко сворачиваю в осиновую рощицу, бегу, прогибаясь под низкими ветками и выставив перед собой руки как щит.
Ноги разъезжаются на толстом ковре из сосновых иголок. Чувствую, что вот-вот упаду, и хватаюсь за корявый ствол дерева.
И слышу неизменно приближающиеся шаги. Ближе…
Ближе…
Ищу глазами хоть какое-нибудь укрытие и замечаю недалеко низкую насыпь из серых камней. Ныряю за камни, замираю…
Низкие ветви сосен подрагивают, словно кто-то невидимый раздвигает их на ходу.
Всё ближе и ближе чьи-то шаги…
Мне нужно найти более надёжное место, где спрятаться.
Но где?
Я вижу полянку, поросшую высокой травой, шелестящей и колышущейся на ветру.
Хруст шагов всё ближе.
И я снова принимаю решение бежать! Пригибаясь к земле, низко наклонив голову, стараясь бесшумно дышать, я продираюсь сквозь прохладные заросли высокой травы.
Пыхтя, как загнанное животное, я обнимаю руками колени и пытаюсь затаить дыхание.
Прислушиваюсь к шагам.
Тишина.
На ближайшем дереве громко каркнула какая-то птица. По траве прошелестел ветерок.
Но ни единого звука топающих по земле башмаков.
Получилось!
Кто бы за мной ни гнался, я от него оторвался!
Но что-то снова тревожит меня.
Мне не по себе.
Что это? Мои ноги что-то покалывает. Я чувствую зуд. Наклоняюсь, задираю штанину джинсов и с остервенением расчёсываю икры и лодыжки.
И вдруг замираю в немом ужасе…
8
Я потрясённо смотрю на насекомых, снующих вверх и вниз по моим ногам. Облепивших мою кожу. Присосавшихся ко мне.
Насекомые толстые, круглые. Их десятки. Они вцепились в мои ноги, до самых коленей!
Мерзкие твари — безногие, безликие, безжалостные.
Болезненный стон вырывается у меня из груди.
Они похожи на пузыри, пузыри размером с четвертак и притом покрытые колючими чёрными волосками!
Я вылупил на них глаза.
Они пульсируют и вздрагивают. При этом издают какие-то звуки, сливающиеся не в гудение, не в жужжание! Они тихонько похрюкивают! Точь-в-точь как свиньи у корыта…
Но ведь они же пьют мою кровь!
Я хватаю одного, крепко сжимаю пальцами.
И тяну.
Его волоски липкие и влажные. Когда я пытаюсь оторвать насекомое от своей кожи, раздаётся громкое: чмок!
А тварь остаётся на месте. Она вцепилась в мою кожу собачьей хваткой.
Я тяну сильней.