Потерявшиеся в мирах
Шрифт:
Глава 14
Ссора
Радко дочитал и облегчённо вздохнул. Все молчали, медленно возвращаясь к настоящему.
Потом Сергей спросил:
— А храм он, значит, так и не построил?
— Нет… — слабым голосом протянула маленькая княжна. — А зачем? Ведь он сам разбудил царевну. Сам нашёл живую воду. Я же говорила вам, что Благословенный оставил этот мир!
— А откуда в замке взялась живая вода?! Разве это не было ответом на его молитву?! — возмутился мальчик. — Ведь ясно же, что на самом деле всё
Ивилика отмахнулась от него, точно от мухи:
— Это был воин, вот и всё! Глупости говоришь! Просто очень красивый воин! И бескорыстный, как истинный витязь… Но при чём здесь Благословенный?!..
Сергей задохнулся от возмущения. Но маленькая княжна не дала ему возразить.
— Ничего ты не понимаешь! — запальчиво изрекла она. — Никто не может просто так пройти через царство дрёмы! То есть… я хотела сказать — через Дремучий бор. И уж если кто-то князю помог, то уж точно не Он, Который далеко! А те, что были рядом!
— И кто же они? — с затаённым страхом спросила Ася. Она уже предугадывала ответ.
— Об этом лучше поговорить потом! — раздался вдруг женский медоточивый голос.
Ребята оглянулись. Возле двери стояла полная черноволосая женщина с тёмными маслянистыми глазами и сладко улыбалась им:
— Не узнали? Это я, Ядига! — проворковала она. — Рада снова видеть вас! Ведь мы друзья, не правда ли?
Сергей и Ася в изумлении смотрели на неё. Та страшная ночь в Гиблой Пади, когда она закрыла перед ними дверь, обрекая на верную гибель, мгновенно вспомнилась им. И она называет себя их другом?!
Ася, давно старавшаяся простить её, первая совладала собой:
— И я рада видеть тебя здоровой и весёлой!
— И я! — выдавил Сергей.
— Госпожа, — обратилась женщина к Ивилике, — я принесла тебе целебный отвар, испей, сделай милость! И не пора ли тебе отдохнуть? — Ася увидела, как Ядига с намёком скосила глаза на них.
— Да, — послушно повторила маленькая княжна, — пожалуй, мне пора отдохнуть. — Вы больше мне не нужны, можете делать, что пожелаете!
Ребята поклонились и вышли вон.
За дверью Сергей облегчённо вздохнул:
— Уф, наконец-то! Тяжела, однако, придворная служба! А какова эта Ядига, а?! Лицемерка!
— Серёжа, не надо так говорить, — возразила Ася. — Может быть, она раскаялась, а мы её осуждаем…
— Что-то по ней не видно, что раскаялась! Вот парочка: эта каприза княжна и ядовитая Ядига! — не унимался он.
— Серёжа, даже из простой осторожности нам надо быть сдержаннее в словах, — попыталась угомонить его Ася, оглядываясь назад, вглубь коридора: не услышал бы кто, придворные могут и донести на Сергея!
— Я здесь гость, а не подданный, — кипятился он. — Два дня издевается! Ты заметила?! Ну да, я полный дурак и говорю только глупости!
— Остынь! — не выдержала и Ася. — Она несчастный, больной ребёнок…
— Которого забыли воспитать! Таких надо наказывать!
— Она сирота… — начала было Ася, но он не дал ей сказать:
— Ну конечно, ты добренькая, готова всех защищать! Всех, кроме меня. Пусть об меня хоть ноги вытирают!
— Ну что ты говоришь…
— И всё время ты меня перебиваешь! И всё время учишь! Оставь меня в покое! — почти прокричал Сергей, резко повернулся и убежал по какой-то лестнице вниз.
Ася застыла, расстроено глядя вслед ему, одна в незнакомом переходе. Потом вытерла навернувшиеся слёзы и пошла вперёд, сама не зная, куда, — сейчас это было ей всё равно. Никогда у неё не было так скверно на душе.
Поплутав, она всё-таки добралась до спальни, заперлась, упала на кровать и разрыдалась. Напрасно она пыталась сдержаться, сосредоточиться и понять, в чём её вина перед другом. Его резкий тон и слова, вспоминаясь, ранили вновь и вновь… Наконец, Ася устала плакать. Она поднялась, умылась, села к окну и снова задумалась. Опять и опять повторяла она в уме их разговор — и не понимала, не узнавала Сергея. Это был как будто другой человек, и от этого ей, наконец, стало тревожно и страшно.
— Я должна его простить просто так, — решила она. — Я потом, наверное, всё пойму. А сейчас надо просто помолиться о нём…
— Господи, — встав и повернувшись к иконе, сказала она, — прости меня! Я ничего не понимаю, я, наверное, сделала что-то скверное, но не понимаю, что! — Господи, помилуй Сергея, ему плохо сейчас, помоги ему, и ради его молитв прости меня!!!
Стоило только ей это сказать, — и сейчас же ей ясно представилось, как Ивилика перебивала и унижала Сергея. Она вдруг поняла, как должны были уязвлять его презрительные слова княжны, как тяжело было ему с ней говорить одному, без поддержки Аси. А она, Ася, ещё пыталась его поучать, вместо того, чтобы просто дружески выслушать и помочь успокоиться…
Ей стало стыдно за собственную нечуткость и больно от сострадания другу… «Я сама виновата во всём!» — прошептала она.
В дверь постучали.
— Кто там? — как можно более спокойным голосом спросила Ася.
— Ася, это я, открой! — раздался из-за двери настойчивый голос Сергея.
Она открыла. Мальчик вошёл, посмотрел на её мокрое от слёз лицо, и черты его исказились:
— Аська, прости меня! — воскликнул он. — Ты во всём права, а я просто самовлюблённый псих!
Эта характеристика так не подходила ему, что Ася невольно рассмеялась сквозь слёзы.
— И ты меня прости, — вздохнула она. — Я плохой друг…
— Ты отличный друг! Только очень мокрый, — с облегчением засмеялся он. — Где у тебя носовой платок? Давай, умывайся и пойдём, обедать пора, — напомнил он и весело продолжал, пока Ася приводила себя в порядок: — Как я рад, что мы помирились, ты не представляешь! Я сейчас обежал ползамка, пока не упёрся лбом в какой-то тупик и не понял, что я просто болван! Уф! — он привычным жестом потёр висок. — Эти их переходы отличное средство для выпускания пара!