Потомки Греев
Шрифт:
– Пучок петрушки? Ты шутишь? Зачем ты взял в поход петрушку?
Это не укладывалось в моей голове. Если бы я была Раеном я бы взяла чай с ромашками и возможно даже сами ромашки, но петрушку... нет, точно нет.
– Орехи и петрушку взял Даниель. Он сказал, что это нужно ему для... – Раен, наконец, посмотрел на меня очень даже выразительно, от чего я тот час покраснела, – салата. Фиби, салата, а не того, о чём ты подумала.
Чёрт, Раен знает меня лучше меня самой. И почему мне при каждом его пусть даже невинном слове лезут в голову сплошные пошлости? А всё от того, что я слишком много слышала всяких разговорчиков про то, что орехи укрепляют мужское здоровье.
– Ладно, пойдём.
Я оторвалась от дерева и поспешила вперёд.
После поцелуя между нами с Раеном повисла маленькая неловкость. Хотя нет, неловкость была большой, потому что я до сих пор нахожусь под впечатлением от произошедшего, а стоит мне на миг отвлечься от поисков выхода из этого лесного лабиринта, как я забываюсь и вспоминаю те прекрасные мгновения.
Раен идёт позади меня, отставая на несколько шагов. Теперь нашу мини-группу веду я, потому что у него привести нас к людям так и не получилось. Что ж, может удача хоть раз улыбнётся мне?
Под ногами хрустела лесная подстилка из хвойных иголок и засохших листьев. Воздух здесь был таким чистым, что хотелось дышать полной грудью.
Где-то впереди меня застрекотала птичка, и это напомнило мне об одном из событий моего детства. Мы с папой тогда решили выехать на природу в один из лесов на окраине Сиэтла. Мне было лет пять, и я была совсем маленькой и неуклюжей. Я упросила маму купить мне костюм как у Индианы Джонса (мы с Тедди тогда очень увлеклись этим фильмом) и одела его в поход. Мы с Кристианом тогда тоже разбили палатку в глуши леса и наслаждались окружавшей нас прекрасной природой. В тот день была хорошая летняя погода: светило солнце и на душе было легко. Тогда я вполне комфортно чувствовала себя с отцом, и мне не приходилось беспокоиться на счёт того, где именно мы находимся и спасёмся ли. На следующий день мы с отцом рано утром пошли на рыбалку к спокойной речке, протекавшей всего в миле от нашей палатки. До того момента я никогда не рыбачила, но Кристиан научил меня и этому. Я до сих пор помню своё счастье, которое испытала при виде собственноручно пойманной рыбы. Папа тоже был рад моей маленькой победе. На речке он поймал много рыб, но был очень милосерден, поэтому всех их отпустил, а на костре рядом с палаткой зажарил только мой улов. После долгого, но очень интересного дня мы улеглись в большую палатку, и как только моя голова коснулась подушки, я сразу же уснула. Без забот, без сожалений, только с радостью в детской душе.
– Фиби... – я подняла глаза от земли и повернула голову вправо, в сторону Раена.
– Что? – Беззлобно поинтересовалась я.
– Ничего.
О нет, опять он начинает!
– Раен, что опять случилось? Говори уже!
Я бросила на него короткий взгляд и увидела, что он идет, смотря себе под ноги. Сейчас мы шли по довольно ровной поверхности, если не считать корней деревьев, торчащих из земли и встречающихся у нас на пути в самых неподходящих местах.
– Ерунда.
Я закатила глаза. Снова он что-то не договаривает. И чего он боится?
Понимая, что если он не хочет говорить, то я от него ничего не добьюсь, я решила отвлечь его от мыслей, крутящихся в его голове.
Сейчас за его плечами висел громоздкий рюкзак, а в руках он держал своё пальто, оставшись в вязаном свитере. Он снял его, потому что по его словам «зажарился», а вот я наоборот поплотнее куталась в свою куртку.
Я остановилась и обернулась к нему, поставив руки в боки. Он не успел вовремя остановиться и со всего маху налетел на меня. Я вместе с ним повалилась назад, на холодную землю.
Вдох. Раен лежит на мне. Выдох. Его голова лежит на моей груди. Вдох. Я тону в его бездонных глазах. Выдох.
Пик-пик. Чёрт, прекрасный момент разрушен.
До меня не сразу дошло, что это пикнул мой телефон. Раен это тоже понял и неловко слез с меня. Я села на землю и достала из кармана мобильник. Он возвестил меня о том, что заряд батареи на
Я поднялась на ноги и, не смотря на Раена, сказала:
– Мм-м, пойдём?
Он кивнул и заглянул мне в глаза. Вроде как, ничего непристойного мы не делали, но при этом оба были красные как раки.
Я отвернулась и двинулась вперёд.
Лес начал редеть, значит, скоро мы выйдем либо на поляну, либо... к дороге, к людям. Я сразу же отогнала от себя эти мысли. Пока что лучше ни на что не надеяться.
Тропинка! Да, детка!
– Раен, смотри!
Я указала ему вперёд, на светлую петляющую тропинку. Он проследил за моим взглядом и его лицо просияло.
– Сегодня удача на нашей стороне.
Он крепко взял меня за руку, и мы двинулись по протоптанной дорожке. Раен с лёгкой улыбкой на лице, а я с бешено колотящимся сердцем от его простого прикосновения.
Я посмотрела вверх, и передо мной открылся прекрасный пейзаж. Яркие солнечные лучи переливались, слепили глаза, но всё же не мешали мне насладиться розово-фиолетовым небом. Интересно, такой пейзаж привычен для здешних жителей?
Был бы у меня с собой холст, да краски, я бы точно начёркала пару набросков. Даже если бы получилось не очень красиво, всё равно меня это бы точно успокоило. Ведь рисование всегда так на меня влияет.
– Раен, расскажи о своем детстве, – внезапно для самой себя выпалила я.
– О детстве? – Он вопросительно и чертовски сексуально вскинул бровь. – Хм, я даже не знаю, что тебе рассказать... дай подумать... нет, я так не могу, задай мне другой вопрос на эту тему, потому что я не знаю, что именно тебе рассказать.
– Хорошо, расскажи самые запоминающиеся и милые моменты твоего детства.
На моём пути появился камушек, и я решила пинать его вперёд.
– Ладно, это произошло, когда мне было примерно пять лет, – интересно, как выглядел Раен в пять лет? Наверняка очень милым и красивым. Судя по всему, он был самым красивым ребёнком в семье и в школе, впрочем, как и сейчас. – Тогда у меня в Спринге была моя любимая кошка по имени Гертруда. Я в то время, не был ни хулиганом, ни непоседой, скорее через чур спокойным и послушным ребёнком, – не подозревающем о так горячо любимой его, эротике. – В тот день я гулял на улице, во дворе нашего дома. Потом я увидел нашу кошку, сидящую и жалобно мяукающую на самой верхушке самого высокого дерева. Я решил залезть на наше самое высокое дерево. Я как-то умудрился это сделать и когда долез до Гертруды, потянулся к ней, но она была слишком упрямая. Осознав, что я довольно на большом расстоянии от земли, я начал понимать, что спрыгнуть мне отсюда никак не получится. В итоге я оставил попытки дотянуться до кошки и начал медленно спускаться вниз... но сорвался, – я судорожно вздохнула, а Раен скосив на меня, ухмыльнулся, – я упал и разбил себе коленку, заработал синяк под глазом и ушибы. От боли я начал рыдать, как девчонка, – я хихикнула, представив маленького плачущего Раена, и он быстро добавил, – не забывай, что мне тогда было пять лет, – я сделала наиграно серьёзное лицо, и только тогда он продолжил, – мама прибежала ко мне, услышав мой плач и уведя меня в дом, обработала раны... Так, что ты думаешь, эта кошка, которая меня никогда не переносила, подошла ко мне и начала облизывать мои раны. Причём, я даже не знаю, когда она успела безболезненно для себя слезть с дерева и прибежать ко мне. С тех пор Гертруда меня полюбила, и мы стали с ней лучшими друзьями.
– Я не думала, что кошки могут быть настолько преданными. Мне все время казалось, что они хотят, чтобы им угождали, а они катались бы как сыр в масле, – после короткой паузы ответила я.
– Как видишь, моя кошка оказалась не такой, а тебе какие животные нравятся?
– Наверное, собаки. Они более энергичные, весёлые и преданные. Они никогда не бросят тебя в беде, – ответила я задумчиво.
У меня никогда не было собаки, но я всегда хотела себе маленького милого щеночка. Увы, это осталось только мечтой.