Потомственная Баба-Яга
Шрифт:
В Ивановке, как и в большинстве маленьких русских деревушек, было тихо и благодатно. Да и кому тут шуметь, если половина домов заколочена? А в остальных потихоньку тянут лямку беспросветной старости десяток пенсионеров?
Может, кто из них и наблюдал из окошка, как я, проклиная весеннюю грязь, пробиралась по обочине за деревню, на речной обрыв, но никто не окликнул и ни о чем не спросил. Народ сейчас и в деревне ученый, все знают, что на вежливое - "а куда это вы идете?" - можно получить в ответ - "а какое,
Или целый букет более изощренных грубостей. Вот и не нарываются, берегут нервные клетки.
Зато на обрыве было чудесно. День клонился к вечеру, ласковое солнышко подсушило пригорки и на них как его крошечные изображения распустились желтенькие цветочки мать и мачехи. Внизу прозрачно поблескивала речка. Я неторопливо достала из сумки метлу, увеличила ее до нормального размера, пригладила ладонью чуть смятые прутики.
Ну, милая, не подведи. По-байкерски повязав голову косынкой, забросила сумку за плечо и села на сиденье.
– Вперед, родимая! Земля, прощай!
Обрыв и речка рванули вниз, а небо - навстречу, наполняя душу свежим ветром и восторгом.
Эх, и хорошо-то!
Так уж вышло, что летать мечтают все, а доступно это только нам, бабкам-йожкам!
В какой момент небо вдруг разинуло черную пасть и схлопнуло её за моей спиной - я не запомнила.
Помню только, что было странное и жуткое ощущение падения... все вертелось в голове и вокруг меня, а вот, сколько это длилось - не имею никакого понятия.
День первый, ну очень безалаберный, продолжается в очень неожиданном месте
Некоторое время после того, как жуткий полет закончился, я не могла пошевельнуть ни рукой, ни ногой, тело стало каким-то чужим и непослушным, а в голове, как на пьяной карусели, бешено вертелись невнятные обрывки мыслей и чувств. Такое впечатление, что я уже выпила свою медовуху... и далеко не один ковш.
Очень нескоро мне удалось с великим трудом осмотреться, и установить, что, судя по густым кустам и траве, попала я в совершенно незнакомое место. Больше всего похожее на тайгу, мнится мне только там и остались такие непроходимые заросли и огромные деревья.
Осторожно пошевелив раскинутыми конечностями, порадовалась своей удаче, отголоски боли хоть и остались, но все сгибалось и разгибалось просто замечательно. Даже позвоночник. Как я это проверила?! Просто. Немного поерзала по травке... хм, пятой точкой опоры.
Хуже всего было с головой. Нет, вот сказать, что я сразу резко поглупела, рухнув с высоты птичьего полета непонятно куда, было бы неверно. Я могла рассуждать и довольно связно, но ощущение опьянения и какой-то бесшабашной или детской легкомысленности никак не желало покидать мой мозг.
А больше всего мучало растущее беспокойство, надолго ли у меня такое состояние, и не останется ли оно навсегда. Могу заранее представить, как отреагируют на дебильную улыбочку и хихиканье бабки-йожки солидные клиенты.
Хотя зря я сейчас про них думаю, мне бы озаботиться, как отсюда выбраться?
А почему так произошло - уже мелькает пара догадок... но это все потом. Сначала подняться на ноги и осмотреться... я оперлась о землю и попыталась сесть.
Получалось не очень хорошо, что-то мешало, кроме необычной веселости разбегающихся мыслей.
Шалишь! Я женщина упорная и настойчивая, пытаясь подняться на ноги, уговариваю сама себя, не замечая, что произношу это вслух.
– Не женщина!
– раздался откуда-то сверху безапелляционный голос.
– Как это не женщина? А кто ж я тогда? А ты-то сам, ваще, кто такой, чтоб на меня вякать?!
– до глубины души оскорбилась я, даже в голове как будто немного прояснилось.
Жаль, что совсем немного.
– Гном.
– Не рассказывай мне сказки. Гномов не бывает. Лично я никогда не видела!
– вяло отмахиваюсь, пытаясь отыскать взглядом свою сумку, вроде было там несколько упаковок разных лекарств... неплохо бы проглотить таблеточку от странной головной боли, которая и не боль вовсе.
– Так посмотри!
– он что, еще тут?!
– Ну, смотрю! Только ничего не вижу! Эй, а может ты не гном, а глюк?! Или невидимка?
– Какой еще невидимка? Глаза-то подними повыше!
– невидимый собеседник явно начинает сердиться.
– Куда это, повыше?! Да и зачем?!
– ох, как мне паршиво-то, а тут еще хмырь какой-то лапшу на уши вешает, но отвечаю я на всякий случай вежливо, не стоит нарываться, пока не разобралась в обстановке, - Гномы - они маленькие, чтоб ты знал!
– Когда на земле стою, и я не особо высокий, - с какой-то грустинкой вздохнул гном.
– А щас ты где стоишь?
– заинтересовавшись, осторожно веду вокруг себя взглядом.
Хм, странно. Никого нет.
– Так вот, же, напротив тебя, на пенёчке!
– Где...? Вот это что... это... вот ЭТО пенёчек?!
– так и охнула, разглядев круглое возвышение размером с подиум, - хм... а я-то по простоте душевной, думала, это фундамент от дома остался. Ну, знаешь, бывает так, дом смоет, или ураганом снесет, а фундамент останется.
– И где же это такие страсти бывают?
– насторожился собеседник.
– Почему страсти? Обычное дело! И что значит, где? У нас, на земле! Ну, на Терре! На Гее! Нет... не на гее... а на Гее! Эх, что ж ты смотришь так, чудо лупоглазое! Гея, это наша земля так раньше называлась... а геи, это лопухи, которые с нормальными женщинами договориться не умеют... тьфу, куда это меня не в ту сторону понесло, рано тебе такое слушать, маленький еще! А ты сам вообще-то, кто такой?!
– Гном!