Потомственная Баба-Яга

Чиркова Вера Андреевна

И прекрасно слышали и быстрый захлебывающийся шепот и звенящий от счастья смех и звуки поцелуев.

А через минуту черный кокон распался и сияющий голландец с гордостью показал любимой на завистливо притихшую Нилину.

– Вот она... правда, хорошенькая?

– Доченька...
– шагнула босыми ногами к девчонке Катрина, и та, не выдержав, всхлипнула и рванулась ей навстречу.

Я вздохнула, вытерла непрошенную слезинку, и отвернулась. Не в театре, пора и про совесть вспомнить.

– Там, во дворе, на лошади... герцог. Красивый... но гад жуткий. Возьмешь?
–

Спросила шепотом у хозяйки.
– На перевоспитание.

– Конечно.
– кивнула она и исчезла, а вместе с нею исчез и герцог, которого воины Дарвиля держали под прицелом своих арбалетов.

– Это было очень трогательно, - возвращая мне Шомо, почему-то вздыхает Гарон.
– теперь будут месяц праздновать.

– Отойдем-ка в сторонку, - потянула я гнома за рукав.

– Ты точно не передумал идти со мной?
– небрежно спросила, когда мы оказались вне зоны слышимости.

– И не надейся.
– предупреждающе сузил глаза сразу подобравшийся маг.

– Тогда через десять минут встречаемся в моей спальне. Мне переодеться нужно.

– А Атаний?

– Он же пришел присмотреть за Талмом!

– Вия! Это он сказал, чтобы ты не прогнала! Он больше так не будет.

– Ладно, последний раз поверю. Но еще хоть маленький обман... и вы меня никогда не найдете!

– Ладно, - покаянно кивнул гном, и мы присоединились к процессии, направившейся в замок.

А еще через десять минут я вылетала на метле в открытое окно, унося на багажнике двух пассажиров.

Талм, высунувшись из окна по пояс отчаянно махал нам вслед рукой, стараясь при этом незаметно стряхнуть с ресниц повисшие на них соленые капельки.

Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, мужчины не плачут!

День седьмой, рационализаторский.

Я проснулась от самой банальной житейской потребности, потянулась, вздохнула и невольно задумалась. Именно по этой причине я никогда и не любила путешествия и пикники. Особенно совместные с представителями вражьего племени мужчин.

И в большей степени из-за этих прозаических подробностей быта я и не желала брать в дорогу к Лысой горе никаких сопровождающих. Хотя, теперь... когда энергия просто бурлит в жилах, нужно лишь просто придумать несколько незатейливых фокусов, наподобие тех ежиков... или еще чего покруче.

Настроение поднялось и я бодро выползла из своего шалаша.

Разумеется, я могла из травы и двухэтажный домик сваять, вот только по укоризненному взгляду хозяйки как-то еще не соскучилась. Потому и заказала себе простенький шалашик, правда с мягкой лежанкой, а гномы легли прямо на землю, только я им по клочку моха вместо перин вырастила.

– Доброе утро.
– Встретил меня внимательный взгляд мага, что-то мешающего в незнакомом котелке.

А я-то все гадала, что же там такое гремит в тяжеленном мешке, который притащил в мою спальню счастливый Атаний.

Правда, спорить из-за лишнего груза я не стала, у моей метелки за последние сутки тоже произошло пополнение резерва. Когда хозяйка выяснила, каким образом я летаю, то выдала мне несколько прутиков от дроба. И я сразу же добавила их в любимую метлу и опробовала свое нло в деле. Оказалось, что грузоподъемность увеличилась в разы, да и способность к трансформации тоже.

Кстати, о трансформации... Вернувшись с прогулки я присела на травяной стульчик и задумалась. Вчерашний вечерний полет отчетливо показал мне все несовершенство любимого транспорта. Нет, я и раньше это знала, ну так ведь больше чем на часик, другой на метлу и не усаживалась. Да и то в охотку, подняться после зимы к солнышку, молодому небу, размять в сумасшедших виражах вокруг Лысой горы заскучавшие за зиму косточки.

А вот когда летишь без посадки пять или шесть часов, болтая в воздухе ногами, а сзади томятся два пассажира, при которых ни запеть, ни виражик заложить нельзя, поневоле начинаешь маяться от скуки. Нет, голос у меня, конечно, есть, и когда нужно, даже громкий и командный, но вот для пения на публику он как-то не подходит.

Тем более, что ночью мы пересекли широкую реку, за которой, по словам Гарона, разных деревень и поселков как падалицы в урожайный год. Не думаю, что им понравятся завывания, несущиеся из облака. Еще какую-нибудь религию новую организуют, оно мне надо?! А потом будут неизведанные земли, это у вампира я старую карту на стене в холле обнаружила, прямо по каменной кладке нарисована была. И вот посреди этих земель торчало несколько больших вигвамов, а под ними было написано - горы. А лететь над горами... болтая ногами... хоть и складно да накладно.

– Вия, кушай, солнце уже высоко!

Да, вот еще и солнце. И ветерок, что в ушах гудит, и вечерняя прохлада. Задумчиво поглощая завтрак, распаляла я себя.

А с другой стороны традиции, вид экзотический, удаль бесшабашная...

А что это я такое ем?

Вообще-то, оказывается, уже ничего не ем, миска пуста. Да и в животе приятное тепло.

– А Шомо вы покормили?
– вспомнила я про питомца.

Хотя не нужно мне было вспоминать этого предателя!

Это еще вчера, в полете началось. Сперва неудобно ему у меня на руках показалось, я же первая сижу, вот и перелез к Гарону. Я сначала даже обрадовалась, что у мага руки заняты малышом будут, мне спокойнее! Нет, не трогал он меня руками, жить-то хочется! А то я ведь ни на что не посмотрю, велю метле сбросить одного пассажира, она и сбросит. Ну, да, он и сам летать умеет, вот только один секрет я у хозяйки выяснила. Гномьи маги, они все словесники, им, чтобы результат получить, необходимо заклинание прочесть! А заклинание полета около полусотни слов. Каково?

Вот и я думаю, что за те триста метров, что я высоту держу, вряд ли он свое заклинание успеет дочитать.

Зато позже, вечером, фейри отомстил. Когда я шалаш построила, и сказала веско, что это для девочек, Шомо сразу к магу направился, буркнув, что он мальчик. И никакие ни уговоры, ни обещания не помогли. А когда еще и гномы хихикать начали, плюнула я на этого мелкого шовиниста и гордо поползла в свой шалашик.

– Покормили.
– успокоил маг, испытующе на меня поглядывая.