Потому что ты - единственный

Galit

«Сколько мужчин касалось меня вот так? Десятки. Не сотни, конечно, как у того же Люциуса, например, но десятки - наверняка. А сколько из них могли всего одним прикосновением вызывать эту ноющую боль, головокружение и неутолимую потребность? Ни один, кроме него...»

– Не надо, не трогай...
– выдохнул мужчина, пытаясь отстраниться.

– Надо, - просто ответил Гарри и больше не обронил ни единого слова, но Северус чувствовал себя так, словно парень приковал его к себе либо наложил чары Вечного Приклеивания, а не воспользовался природным обаянием... И хотя Мастер Зелий сознавал опасность дальнейшего отсутствия контроля над ситуацией, но все же не смог воспротивиться, когда Поттер приподнял голову и нашел губами

его губы. Он преднамеренно соблазнял Северуса своими нежными ласками и мягкими касаниями губ, и у того не было никаких шансов устоять перед этим соблазном. Как бы он ни старался...

А Гарри упивался поцелуями, тяжестью, придавившей его к кровати, явной капитуляцией любовника. Он чувствовал себя котом перед большой миской сливок и собирался отведать их в следующую же секунду. Тело Северуса было таким напряженным, таким горячим и твердым, буквально крича о потребности в разрядке. Губы мужчины оторвались ото рта парня, провели по щеке, приласкали ухо и скользнули ниже, коснувшись шеи, ключицы...

Испугавшись, что сейчас любовник снова прекратит их великолепный досуг, молодой человек закинул руки Снейпу на плечи, сцепил на шее и, яростно притянув к себе, запечатал его губы своими. Он намеренно дал себе волю: пусть то самое, их пламя вздымается до небес! Это единственный способ справиться с осторожностью Северуса! В данный момент было совсем не время разбираться в своих чувствах, обдумывать причины и следствия происходившего между ними, привлекая рациональные выкладки и логические построения. Инстинкты, чистые и нерассуждающие, вели сейчас Гарри, настоятельно требуя довериться и подчиниться им...

И в какой-то миг Северус просто утонул в его страсти - молодой волшебник знал это... почувствовал момент, когда пламенный водоворот утянул мужчину на самую глубину. Момент, когда его сопротивление было снесено жаркой потребностью - слишком сильной, чтобы выдержать ее напор без последствий. И парень заботливо раздувал огонь, подливая масла: их губы слились, языки вступили в сладостный поединок, сплетаясь и расплетаясь, как пара змей в брачном периоде, и более не было необходимости удерживать Северуса. Отпустив руки, Гарри мгновенно забыл, что делать дальше, потому что большие ладони любовника, накрыв, сжали его ягодицы, и он мог только выгибаться, постанывая и отдаваясь на волю невероятных ощущений, в которые не смог бы поверить еще месяц назад...

Путаясь в складках, они общими усилиями расстегнули неволшебные пиджак и рубашку Гарри. Одно движение пальцев Северуса, быстро произнесенное заклинание - и полы его сюртука и жилета с рубашкой разошлись, руки Поттера немедленно скользнули внутрь, легли на грудь любовника, заставив охнуть, и мягким толчком опрокинули его навзничь. Теперь уже сам умостившись сверху, Гарри сомкнул пальцы на сосках мужчины, закрывая ему рот губами, решив не давать тому шанса высказать протест, - и как раз вовремя, чтобы поймать все-таки вырвавшийся крик. Охваченный жаром парень изо всех сил прижимался к любовнику, стремясь доставлять ему наслаждение снова и снова. Конечно, опыт Гарри был довольно ограничен, но хотя бы теоретическое представление о вещах, происходящих между двумя мужчинами, у него имелось: Снейп гораздо больше него поднаторел в любовных схватках, но никогда прежде у мужчины не было чувства, что он попал в самый центр урагана.

Ибо это была настоящая буря - страсти, эмоций, ощущений слишком острых, чтобы выразить их словами... Буря, подхватившая потерявшего всякое представление о времени и пространстве Северуса, кружа и швыряя, словно случайную щепку, буря, носившая гордое имя Страсть Гарри Поттера... Время от времени «выныривая на поверхность», Мастер Зелий лишь мимолетно удивлялся: «Кому пришло в голову давать ураганам женские имена?! А-а, они, наверное, просто не знали, что на свете существует нечто более мощное и разрушительное, чем любой шторм... или не додумались до гомосексуальности ураганов?.. Боже, о чем я думаю...» Парень извивался на нем - дерзко, бесстыдно,

зная, что возбуждает мужчину, доводя до безумия. Он делал все, что мог придумать, все, чтобы воспламенить партнера, и не желал мириться с чем-то меньшим, чем полная и окончательная капитуляция: Северус Снейп должен был безоговорочно отдаться их страсти, и точка.

С трудом оторвав голову от подушки, старший мужчина мутными глазами посмотрел вниз, утопив пальцы в мягких волосах своего молодого любовника, дрожа под обжигающими прикосновениями языка на груди. Когда же Гарри с силой втянул губами сосок Северуса, тому пришлось прижать к губам костяшки пальцев, чтобы погасить крики. Молодой человек тяжело дышал, раскрасневшийся и сгорающий в томительном напряжении, когда наконец скользнул вниз и встал на колени между ног мужчины, приговаривая нечто успокаивающее. Не обращая внимания на невнятные протесты того, принялся расстегивать брюки профессора, при этом стараясь не задеть вздыбленную плоть под туго натянутой тканью.

Гарри отчаянно боялся не успеть: стоит ему зазеваться и выпустить на секунду нити контроля над ситуацией, и Снейп мгновенно перехватит их, расстроив все планы... Чуть сдвинувшись в сторону, парень быстро стащил с любовника брюки, не глядя отбросил их, и опять склонился над ним, лукаво улыбаясь и твердо удерживая на месте дернувшегося было Северуса.

Северус по глазам понял его намерения, попытавшись отстраниться, сказать «нет», но слова застряли во внезапно пересохшем горле. Улыбка Гарри стала еще шире, ресницы опустились, он подался вперед, и мимолетное прикосновение его шелковистых волос на напряженном члене чуть не свело старшего волшебника с ума. У него перехватило дыхание, а голова Поттера медленно наклонялась, наклонялась... Мужчина ощутил горячее дыхание как раскаленное клеймо на самой чувствительной части тела, а потом губы парня коснулись багровой головки, дразняще задержались, раздвинулись, и он принял Северуса в горячее убежище своего рта.

Глаза Снейпа закрылись, спина словно окаменела, когда Гарри начал его ласкать. Он судорожно вцепился в волосы парня, а потом, немного отдышавшись, смог всецело погрузиться в ощущения, что дарил ему энтузиазм молодого партнера, все глубже вбиравшего его в свой рот - сколько получилось, - обхватив пальцами оставшееся снаружи и поглаживая так, как понравилось бы ему самому... Чресла Северуса взорвались жаром, под опущенными веками плавали красные и зеленые круги, он услышал стон и не догадался, что это был его собственный...

Этот стон привел в восторг Гарри. Он мечтал об этом уже довольно давно, ведь хотя профессор и позволял ему ласкать себя в ответ, но делал это неохотно и быстро отстранялся, опасаясь утратить контроль над собой. «Но не в этот раз!» - преисполнился решимости Гарри: решимости сделать все по-своему, не торопиться и дать мужчине все, чего тот заслуживал. Получить наконец полностью страсть любовника, его тело так, как парню хотелось. Исследование другого тела, чужого члена, интригующие и завораживающие контрасты чужой плоти (такой похожей и совершенно другой при этом) - силы и изысканной мягкости, шелковой нежности кожи и стальной твердости под ней - все это очаровывало его так, как никогда не интересовало собственное тело...

«Тело Северуса такое... мужественное, иначе и не скажешь! И характер жесткий - иногда до чрезмерности, если вам угодно знать мое мнение... Но здесь он - просто сверхчувствителен! Не оторваться...» Он так крепко держал мужчину, так упоенно ласкал, что даже забыл о своей собственной эрекции, отдавшись моменту и понимая, что сопротивленческий настрой Северуса убывает с каждым мигом - попросту нет сил сопротивляться...

А Северус оказался в одном шаге от безумия, сам не понимая, как дошел до такого. Ему остался только один путь к возвращению рассудка, одна дорога - вперед... и его безжалостно, беспощадно вели по ней: под аккомпанемент стонов и вскриков удовольствия, заставляя тонуть и захлебываться в море расточаемых ласк.