Потому что ты мой
Шрифт:
– Мейсон, это невежливо, – укоряет его Ли.
– Прости, дружок, – смеется Кэрол. – Увы, Зои далеко до тебя по части аккуратности.
– Передай ей, что уже научно доказано: кто неряшлив в детстве, останется неряхой и во взрослом возрасте. Ты учишь ее считать бардак нормальным. – Он взмахом руки показывает на комнату. – Разве вот это нормально?
Кэрол
– Вообще-то да. Для нас это нормально.
Глядя, как Мейсон с трагичным видом пробирается между игрушек к двери во двор, «дамы» с трудом удерживаются от смеха.
– Боже, какая же он душка! Прямо-таки плачу от умиления! – восклицает Грейс, смахивая слезинки.
Ноа поднимает руку:
– Бардак или не бардак, но я рад снова увидеться с вами.
Они здороваются, и Ли подходит к Ноа.
– Как у вас дела?
– Очень хорошо. Мейсон теперь знает о кашалотах буквально все. И о варанах с Комодо.
– Вот и славно, – смеется Ли. – Когда-нибудь это ему непременно пригодится.
– Может, пойдем на улицу? – предлагает Кэрол. – Ноа, тебе принести выпить?
– Да, я бы не отказался от пива. Ну, или чего-нибудь еще.
Они выходят на террасу, и Кэрол представляет Ноа мужчинам. Взглянув на Чарли и проверив, как обстоят дела с едой, она кричит детям, что пришел Мейсон.
Ли попросила Кэрол особо объявлять о появлении сына. И очень благодарна подруге, пусть даже сам Мейсон не обращает внимания на других детей. Девочки продолжают играть, но Лука подбегает и машет рукой.
– Привет, Мейсон! Поиграешь с нами?
Мейсон перекатывается на носки и запускает по два пальца каждой руки в карманы темно-синих брюк.
– Ты знаешь, что вараны с Комодо – самые большие ящерицы на свете? Их длина может достигать десяти футов, а вес – ста семидесяти шести фунтов.
– О как! – Лука поворачивается к матери за поддержкой. – Драконы клевые.
– Они целиком и полностью плотоядные. Их еда: антилопы, змеи, свиньи, рыба и водные буйволы. Взрослые драконы – каннибалы и лопают даже
– То есть едят других драконов? – интересуется обеспокоенный Лука.
– Эй, Мейс! Может, уже хватит засыпать парня фактами, – вмешивается Ноа.
– Да! – с ударением произносит Мейсон. – Вообще-то их рацион почти на десять процентов состоит из собственного потомства.
– Они едят своих детей? – шепчет Лука. – Какая гадость!
– Да, драконы Комодо жрут собственных детишек. Даже…
– Ладно-ладно. Идите-ка лучше поиграйте, – вмешивается Ли.
Лука, передернув плечами, вприпрыжку возвращается к игровому комплексу, где девочки по очереди скатываются с горки, а потом, соревнуясь друг с другом, карабкаются по лестнице. Мейсон выходит во двор осторожно – так обычно пробуют ногой ледяную воду. Он тихо подходит к игровому комплексу, замирает – а потом направляется прямиком к саду. Ли собирается предупредить его, чтобы не потоптал цветы, но Кэрол кладет руку ей на предплечье.
– Мейсон – умница, он ничего не поломает. Я показала ему, куда можно ходить, а куда нельзя. Он очень послушный, всегда делает, как я говорю.
Показала? Когда это Кэрол успела?
Ли бросает взгляд на Ноа. Тот о чем-то оживленно беседует с Грейс. Лучшая подруга на мгновение подносит к губам термос. Ноа почти любовно наклоняется, и она, смеясь шутке, тянется пальцами к его предплечью.
Ли пронзает укол ревности. Почему Грейс можно его касаться, а ее попытку сближения он так резко отверг? Конечно, по сути, Ли платит Ноа за работу, так что это сильно меняет дело. И еще очень хочется, чтобы Ноа понравился подругам. Собственно, ради этого он и приглашен. Да и потом, Ноа и Грейс знакомы много лет. Зачем волноваться? Ничего не изменилось… разве что собственные чувства.
Ли гонит ревность прочь. Грейс уже идет к ней, остальные девчонки тоже стягиваются полукругом. Наконец на террасе с пивом в руках появляются мужчины.
Конец ознакомительного фрагмента.