Потому что я так сказал!
Шрифт:
Было две комнаты, но одна закрыта на ключ. Ванная комната была в светлых тонах, совершенно не под стать интерьеру основного дома Волкова. Я быстро разложила вещи по полкам и решила быстро что-то приготовить. Я была очень голодна, ведь вчера практически ничего не ела. Эрик решил мне не мешать, и куда-то ушел, а я быстро пожарила картошку с сосисками и жареными яйцами, и поставила на стол две тарелки. Основное приготовлю уже завтра, сегодня нет сил.
— А есть еще? — спросил Волков, доев свою порцию за несколько минут.
Я ошарашено на него уставилась, ведь итак много
— Привыкай, милая, я мужчина, и привык много есть. — он усмехнулся, и подошел ко мне, целуя в висок.
После ужина я пошла прямиков в душ, тревожные мысли никак не выходили из головы. Я волновалась за Лешку, за себя, и почему-то теперь и за Волкова. Все произошло как раз-таки из-за него, я понимала, что не должна переживать, но легче не становилось. Я стояла под струями горячей воды, как вдруг почувствовала на себе холодные руки. Я вскрикнула, подпрыгнув на месте, но обернувшись, встретилась с насмешливым взглядом Волкова. Он бесстыже прижимал меня к себе, усмехаясь.
— Выйди пожалуйста.
— Зачем? — он выгнул бровь. — Тебе незачем стесняться, я итак уже все видел.
Я выключила воду, вытирая с лица капли.
— Еще скажи, что тебе не приятны мои прикосновения. — он провел рукой по моей спине и ниже.
— Вообще-то да, мне не приятно!
Я задумалась, ведь последнее время я и правда не замечала того, что мне противно, когда Волков касался меня или целовал.
— Опять врешь. Но ничего, я подожду.
Он отпустил меня, а я на автомате опустила глаза вниз, но тут же их подняла, увидев, что Волков стоит полностью голый.
— Если ты помылась, можешь выходить, или же остаться и получить наслаждение. — он усмехнулся, а я, позабыв о наготе выскочила из кабины.
Обмотавшись полотенцем, я пошла в комнату, мысленно коря себя за свою реакцию. Я чувствовала, что мои щеки пылают, но хуже всего то, что мне понравилось с ним так стоять.
Я обтерлась полотенцем и надела пижаму. Пришлось расхаживать по комнате из стороны в сторону, чтобы хоть как-то успокоиться.
Никогда бы не могла подумать, что в моей тихой и скромной жизни могут произойти подобные изменения. Как можно чувствовать к одному и тому же человеку такие смешанные чувства. С одной стороны, стоит мне посмотреть на Эрика, как перед глазами тут же проплывают те события, что я пережила. Вылитое на его голову вино, ярость в его глазах, угрозы через Лешку, он же едва не убил его тогда. Подвал, запугивание, пистолет у виска. Он заставил меня быть с ним, действовал против моей воли, мне были противны его прикосновения. Но с другой стороны, мне необходимо, чтобы он коснулся меня еще раз, меня тянет к нему.
Как это в народе называется? Стокгольмский синдром? От ненависти к любви один шаг? Вот только я боюсь сделать этот шаг. Боюсь еще большей боли, что может последовать. Он сказал, что ему не нужна любовь, что ненависти будет достаточно, что если это все очень подлый план? Но с другой стороны, я понимаю его характер, то, через что он прошел и врагу не пожелаешь. Терять семью очень сложно, особенно ребенка и жену. Я настолько сильно запуталась, что не знаю, что и делать. Сегодня
Как бы там ни было, я прекрасно понимаю, что у нас ничего не может быть.
Я постелила постель, понимая, что кровать двуспальная, и Волков вряд ли будет спать в гостиной на диване. Выдохнула, и легла, накрывшись одеялом. Стоило подумать о Волкове, как он тут же выкрикнул мое имя, где-то из кухни. Я подорвалась, и побежала на звук.
— Помоги мне с повязкой. — опять не просьба, а приказ.
Он сидел на кухне за столом, положив на него локоть. Вокруг были разбросаны медикаменты, обезболивающее, мазь и бинты. Он уже успел нанести на рану мазь, но забинтовать руку не мог. Я присела и молча помогла, замечая, что Волков в одном только полотенце вокруг бедер.
— Спасибо. — а это уже что-то новое, не припомню слова благодарности от него.
— Не за что. — коротко бросила я, и ушла в комнату обратно.
Я слышала, как Волков лег рядом, чувствовала его руки, которые притягивали к себе. Хотела сопротивляться, но почему-то не могла. Или же наоборот?
Стоило Волкову нависнуть надомной и запустить руку под майку, как я выдохнула и произнесла:
— Не нужно. — я попыталась убрать его руку, но он не позволил.
— И почему же? — невесомый поцелуй в шею, от которого по телу пробежались мурашки. — Тебе же нравиться.
Волков одним движением снял с меня майку, отбрасывая её на пол. Он стал спускаться поцелуями ниже к груди, что полностью вышибло почву из-под ног, заставляя сдаться. Внизу живота пробудилось уже знакомое, но такое неизведанное чувство.
— Моя. — он слегка прикусил меня за правый сосок, заставляя выпустить стон.
Его дыхание обжигает, отключает разум. Волков прижимал меня к себе, заставляя почувствовать его силу, заставляя подчиниться, признать его власть надо мной. Но в то же время он оставался нежным, словно не желал причинять мне боль.
— Ты же хочешь этого, Эля. Не обманывай сама себя.
— Я хочу домой. К брату. Я не хочу, чтобы мне угрожали, чтобы стреляли, не хочу. — я все же оттолкнула его от себя, но лишь на несколько сантиметров. — Я боюсь того, что ты можешь мне сделать. Ты сказал, что никогда не навредишь мне и не позволишь, чтобы это сделал кто-то еще, но ты ничего не сказал о моей душе. Ты говоришь о чувствах, но сам прекрасно понимаешь, что не полюбишь меня, так зачем тебе все это? Ты не человек Эрик, ты самый настоящий Дьявол.
— Да, и тебе придется смириться с этим, я уже говорил.
— Ты постоянно притворяешься, то жестоким тираном, то нежно касаешься меня, я не знаю, чему верить. Какой ты настоящий, Волков? Откройся мне.
Эрик опустил голову, медля с ответом, но вскоре ответил:
— Откроюсь, как только ты добровольно согласишься остаться.
— Ты самый настоящий придурок. — я притянула его за шею к себе, и впилась в его губы.
Похоже я рехнулась, если не оттолкнула его, но сейчас я не хочу ссориться. Передо мной чертовски сексуальный мужчина, которого я хочу, к которому меня по неизвестным причинам тянет.