Потому что я тебя люблю
Шрифт:
— Может быть, ей что-то вставили в затылочную область: чип или какой-нибудь имплант?
— Я не знаю.
Начальник отдела безопасности бросила на него презрительный взгляд:
— Как это вы не знаете? Это ваша дочь или нет?
— Это долгая история, — сказал он устало.
«Кондолиза» повернулась к Лейле:
— У тебя болит голова, сзади?
Девочка выдержала ее взгляд не дрогнув и по-прежнему не проронила ни слова.
— Ты что, разучилась говорить?
Измученный Марк поднялся со стула.
— Мы уходим! — решил он, беря за руку дочь. — Тем хуже для самолета, мы арендуем машину.
— Вы не выйдете отсюда, — заверила
— А это мы еще посмотрим! — взорвался Марк. — Верните мне паспорт! Я ни в чем не виноват.
Дискуссия принимала серьезный оборот, но в это время зазвонил телефон.
— Да? — произнесла «Кондолиза», наклонившись к громкоговорителю.
— Это ФБР, мадам, — сообщила ей секретарша, — агент Фрэнк Маршалл.
— Пусть перезвонит.
— Он говорит: это срочно.
— Ну ладно, — решила начальница, выключая усилитель.
Марк сел на стул, удивленный вмешательством Фрэнка. Он спрашивал себя, чем все это может закончиться?! Беседа «Кондолизы» с агентом ФБР была краткой, состоящей из двух «да» и одного «хорошо, сэр», произнесенных мулаткой.
Недовольная, она подняла глаза на Марка и примирительно сказала, протягивая ему паспорт:
— Все в порядке, мистер Хэтэуэй. Извините за причиненные неудобства. Желаю вам приятного полета. И вашей дочери также.
Выведенный из себя этой унизительной проверкой, Марк решил, что им в качестве компенсации полагается хороший завтрак. Вдоль стойки «Бон-кафе» расположилась целая вереница закусочных, организованных здесь неким французом. Марк взял два плотно заставленных едой подноса и устроился с Лейлой за маленьким столиком, рядом с неведомым зеленым растением. Он с удовольствием отметил, что у дочери хороший аппетит — она за обе щеки уплетала круассан, как парижанка, запивая его апельсиновым соком. Сам он проглотил только чашку кофе, рассеянно пробегая взглядом по «USA Today», экземпляры которой лежали в открытом доступе.
Терминал светился мягким белым светом.
В то время как Марк и Лейла покидали свои места, позади, не замеченная ими, прошла девушка, села за их столик и забрала остатки апельсинового сока и нераспечатанный йогурт.
Эви тоже успела взглянуть на заголовок газеты. Статья с большой фотографией занимала половину первой страницы.
САМОУБИЙСТВО МИЛЛИАРДЕРА РИЧАРДА ХАРРИСОНА
«Основатель группы „Грин Кросс“, один из мировых лидеров большого бизнеса, скончался вчера в Нью-Йорке в возрасте 72 лет. Его нашли на собственной яхте в луже крови. Он покончил с собой, выстрелив себе в голову из охотничьего ружья.
Согласно нашей информации, Ричард Харрисон отправил своим родственникам письмо, в котором объяснял свой поступок. Узнав два года назад, что у него болезнь Альцгеймера, он не смог вынести мысли, что болезнь доведет его до слабоумия.
Траурная церемония состоится завтра после полудня на Манхэттене.
Еще в 1966 году, в городке штата Небраска, Ричард Харрисон заложил первый камень своей империи — открыл маленькую бакалейную лавку, торгующую по низким ценам. Он быстро добился успеха и вскоре смог открыть другие торговые заведения, сначала в своем районе, а затем по всей стране. Магазинов „Грин Кросс“ в США становилось все больше и больше. Сегодня количество крупных торговых площадей „Грин Кросс“ перевалило за шестьсот.
Скрытный, с репутацией человека, ведущего скромный образ жизни, Ричард Харрисон прожил в одном и том же доме тридцать лет. Деньги, казалось, не многое изменили в повседневной жизни этого человека. Ему доставляло удовольствие играть роль „господина как все“, никогда и никоим образом не выставляя напоказ свое богатство.
Но его единственная дочь Элисон не отличалась скромностью и аскетизмом, описания ее скандальных похождений не сходили со страниц бульварной прессы…»
Эви оторвалась от газеты, привлеченная криками, идущими от автоматических дверей.
Вплотную окруженная армадой фотографов, ослепленная вспышками папарацци, Элисон Харрисон входила в аэровокзал. Тонкая, как былинка, с лицом, наполовину скрытым очками-хамелеонами, она с трудом пробивалась сквозь окружающую орущую ей в лицо толпу.
Вспышка-вспышка-вспышка
— Элисон! Посмотрите сюда, Элисон!
Вспышка-вспышка
— Как вы, Элисон? Держитесь?!
Вспышка
— В каких отношениях вы были с вашим ОТЦОМ? Похоже, что в ссоре. А НАРКОТИКИ, с ними все? Элисон!
Вспышка-вспышка
— Как вы ощущаете себя теперь, став наследницей МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ? Элисон! В вашей жизни кто-нибудь появился в данный момент?
Вспышка-вспышка
— Вы вернетесь в больницу? А наркотики, Элисон? Вы не ответили, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО С ЭТИМ ПОКОНЧЕНО?
Вспышка
Они хлестали ее вопросами, словно пощечинами.
Вначале, когда пресса начала интересоваться ею, Элисон это льстило. Одно время она думала, что сможет сохранить контроль и обратить перья СМИ себе на пользу. Она стала знаменитой. И тут ловушка захлопнулась. И теперь не проходило ни дня без того, чтобы фотограф либо просто любой тип с телефоном не пытались украсть частичку ее личной жизни.
Вспышка-вспышка
Элисон прикрыла лицо рукой, чтобы защититься от света. Воспоминания из прошлого вернулись со скоростью бумеранга.
Вспышка
…НАЗАД… В ПРОШЛОЕ…
9
Элисон
Воспоминание первое
Восемь лет назад
Наследница империи «Грин Кросс» провоцирует скандал на Таймс-сквер
(«Ассошиэйтед Пресс», 18 октября 1999 г.)
«Вчера вечером, когда Элисон Харрисон выходила из модного ресторана на Таймс-сквер, где только что отпраздновала свой 19-й день рождения, вокруг нее собралась толпа. Пьяная молодая женщина посреди улицы под насмешки и улюлюканье многочисленной публики изобразила некое подобие стриптиза.
С тех пор как она бросила учебу, чтобы полностью посвятить себя модным тусовкам и хождению по магазинам, дочь миллиардера Ричарда Харрисона регулярно привлекала к себе внимание экстравагантными выходками и поведением избалованного ребенка».
Капризы Элисон
(«Агентство Франс Пресс», 23 декабря 1999 г.)
«Будучи проездом в Париже, миллиардерша своим поведением шокировала персонал отеля „Георг V“.