Потрошитель
Шрифт:
— Как он вообще сбежал? Здесь полно свидетелей, — возмутился Асума, но договорить ему не дали.
— Он сбросил шкуру, — прозвучал позади незнакомый голос.
Трое следователей обернулись.
— Это я нашел у одного из складов, — рука в полиэтиленовой перчатке протянула черный пакет.
На следователей смотрел несколько уставший не по возрасту мудрый взгляд, казалось, что парень этот давно уже перешел границу своего возраста, стоило только взглянуть на очертившие его лицо морщины, а чернота глаз затягивала в бездну.
Асума
Минато тут же помог распечатать неожиданный презент.
— Это же маска и парик Потрошителя! — взволновано воскликнул блондин.
Мадара проскрипел зубами, раздавив пальцами недокуренную сигарету, глаза его свернули искоркой некой недоброжелательности.
— Что ты здесь делаешь?
— Кто это, Мадара-сан?
— Позвольте представиться. Учиха Итачи, — брюнет достал удостоверение, — младший офицер. Ваш новый коллега, прибыл по приказу Учихи Фугаку. Прошу любить и жаловать.
Послышался щелчок. Мадара стиснул зубы, выдавив улыбку, радостно прошипев:
— Добро пожаловать, племянник.
***
Все краски слились в один оттенок — алый. Гомон улицы сопровождал это сумасшествие, словно похоронный марш. Сасори мчался сквозь толпу, шарахаясь от каждого прохожего. Все они были Потрошителями. Потрошитель был в каждом. Он стрелял взглядом по мимо проходящей массовке, и каждый из них поворачивался к нему маской, глаза спиралью гипнотизировали, а потоки крови лились из отверстия для рта. Сасори смеялся. Истерический хохот обрушился на него. Он кружил по перекрестку, смотря, как вокруг него танцует хоровод из Потрошителей. Не важно, кто: мужчина, женщина, ребёнок. У каждого на лице царила белая маска, которая трещала по швам, но не рушилась.
Акасуна закрыл глаза, запрокинув голову, и закрыл лицо руками, продолжая то ли кричать, то ли смеяться.
Нет, смеялся не он, смеялся Потрошитель. Все это была одна большая шутка психопата, а ему просто не повезло. Вся жизнь Сасори казалась одной идиотской шуткой, которая не собиралась прекращаться.
Он просто выбежал из толпы, которая, словно волна, обрушилась на него. Перед глазами все еще стояла картина с выпотрошенным Яхико. Нет, он больше не чувствовал страха. Теперь его съедала ядовитая ненависть.
— А ведь это ты виноват, — прозвучал вердиктом голос Дейдары.
Акасуна остановился. Он находился на мосту, поперек которого внизу протекала река, чувствовал его присутствие, но молчал.
— Если бы тебя не было, никто бы не страдал, — несколько ехидно заметил Тсукури.
И Сасори будто почувствовал толчок в спину. Толчок к краю моста. Он и правда, не контролируя свое тело, направился прямиком к парапету. Холодный поток ветра обдал вспотевшее тело, из-за чего пробежали мурашки. Он остановился.
— Никто не умрет, если ты покинешь этот бренный мир.
— Никто не умрет, — будто в подтверждение повторил
Он перелез через парапет, встав на край и заведя руки за спину, зацепился за его край. Нужно просто отцепить руки, и все кончится. Больше никто не пострадает. Глаза закрыты, сердце больше не стучит как бешенное. Сама мысль смерти его успокаивала. Больше не будет бессмысленных смертей, если его не станет. Потрошитель успокоится. Акасуна разжал пальцы, и поток ветра хлестнул по его лицу.
***
— Мастер с ножиком придет,
Он придет, он придет
И друзей с собой возьмет,
Змей и Крыса, Черт да Кот.
Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,
Ножиком по сердцу проведут — не беги,
Не кричи, мой милый друг,
Твой недуг ведь не спасти.
Мелодичный голос напевал незатейливую мелодию, разбавляя шум улиц. Нарико, расставив руки поперек туловища, аккуратно перебирала ногами по бордюру, пытаясь сохранить равновесие. С некой педантичностью она избегала трещинок и пятнышек, словно могла обжечься, если наступит на них.
Тяжело вздохнув, выпустив студёный пар изо рта, блондинка спрыгнула с бордюра на тротуар, вытянув руки по швам, и поежилась, шмыгнув носом. Наступала зима. Обведя улицу меланхоличным взглядом, она продолжила пешую ночную прогулку, напевая мелодию под нос:
— Мастер тихим шагом здесь – мыши прочь,
Он придет, и кровь пойдет, кровь пойдет.
Крики помощи уже не спасут, не спасут.
Мастер зол, и плачет друг, твой недуг.
Мастер добр – пир открыт, наслаждайся и терпи.
Мастер праздником велит…
Скрежет шин, свист тормозов. Нарико едва успела затормозить, едва не врезавшись в ниоткуда появившийся черный автомобиль с затемненными стеклами. Она машинально отпрыгнула назад, попытавшись просто обогнуть внезапно возникшее препятствие. Но сзади послышался тот же шум, дорогу перекрыли. Из автомобиля сзади выбежали двое в черных костюмах, подхватив девушку под дых и быстро зажав той рот. Не успев пискнуть, Нарико почувствовала ударивший в нос запах хлороформа. Перед глазами картинка поплыла, голова закружилась. Последним перед тем, как потерять сознание, она увидела открывающуюся дверь автомобиля впереди, куда её небрежно закинули. Её настигла мгла.
Тело жутко затекло, хотелось хрустнуть пальцами на ногах, которые онемели и начинали покалывать. Нарико ничего не видела. Кругом была темнота, и слышались отдаленные голоса, которые едва доносились до её слуха, словно помехи в телевизоре, смысла слушать которые нет. Она попыталась пошевелить рукой и услышала звук цепей. Сердце замерло. Она лежала с открытыми глазами, но ничего не видела, кожу ласкало приятное ощущение чего-то мягкого и бархатистого.
— А теперь позвольте представить вам десерт, презентованный от Финансиста! Встречайте, юное, такое хрупкое и желанное тело! — презентовал торжественный голос.