Потусторонним вход воспрещен!
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что нас убьют? – удивилась Надежда. – С какого это перепугу? Что мы им сделали? Я уж точно ничего не знаю…
Виктор промолчал, и Надежде стало стыдно: вдруг он подумает, что она хочет от него отмежеваться.
– Слушай, ты совершенно не представляешь, кто они такие и что им от тебя нужно? – тихо спросила она, тронув его за плечо.
– Ну не понимаю я! – Он взъерошил волосы. – Чушь какая-то, бред полнейший!
– А что за бумаги были в портфеле? Ну там, в поезде… Конечно, если секретные… – заторопилась Надежда.
– Секретные, – ответил Виктор, – и очень важные. Но, понимаешь, важны они для узкого круга людей. К примеру, если бы ты их нашла, то тебе от них никакой пользы, даже и не разобрала бы, что это такое и с чем его едят…
– Это почему же не разобрала бы? – обиделась Надежда. – У меня, между прочим, высшее образование, ты не забыл?
– Извини… – он сделал вид, что смутился, – ты же не разбираешься в бизнесе…
– Ну, насколько я понимаю, тот, кто украл портфель с бумагами, прекрасно знал, что там находится, – ехидно заметила Надежда, – и бумаги эти были ему очень нужны, знал он, как их применить, раз даже убил твою спутницу. Вот, кстати, зачем он это сделал?
– Ну… может, она проснулась и видела его… – неуверенно ответил Виктор.
– Ты, значит, не проснулся, а она проснулась? – прищурилась Надежда.
– Выпили мы виски… – он отвел глаза, – то есть она-то почти не пила, а я…
– Ты что, вообще-то, увлекаешься этим? – спросила Надежда протокольным занудным голосом.
– Ну, нет, конечно… но сплю всегда плохо в поезде, думал расслабиться…
– Вот и расслабился, – констатировала Надежда, которая сама плохо спала в поезде, но вылакать перед сном едва ли не целую бутылку виски ей не приходило в голову.
– С другой стороны, может, и к лучшему, – жив остался… – Она решила Виктора подбодрить.
– Не факт, – серьезно возразил он, – эти вот еще на нашу голову. Ну в толк не возьму, кто они такие! Судя по виду, бумаги им мои напрочь не нужны, не те люди! Да и не спрашивали они ничего про них. А мне, понимаешь, срочно нужно передать одному человеку, что эти бумаги пропали. Я потому и от полиции схоронился, потому что они сцапали бы и позвонить не дали. Да такую информацию по телефону никак нельзя передавать.
– Все-таки… нельзя ли в общих чертах разъяснить про бумаги? – деликатно попросила Надежда, которая не любила ничего недосказанного.
– Ну, слово «акция» тебе, надеюсь, знакомо?
– Уж как-нибудь, – мгновенно обиделась Надежда, – что ты меня за полную дуру-то держишь… И слово «биржа» тоже знаю, и «котировка», и «брокер».
– Умница, – похвалил Виктор, как будто она была собачкой, которая по команде встала на задние лапы и тявкнула три раза, – значит, представь себе, что один крупный концерн…
– «Норильский никель»? – тотчас встряла Надежда.
– Упаси тебя боже называть имена! – Виктор замахал руками. – Значит, концерн… ну, к примеру, «Тамбовская сметана» собирается объединиться… с «Казанскими сливками»!
– У них же кумыс, – удивилась Надежда, – какие уж там сливки…
– Это монголы кумыс пьют, – терпеливо ответил Виктор, – а татары – молоко. И вообще, не сбивай меня!
– Молчу! – пискнула Надежда.
– Информация секретная, поскольку после объединения акции обоих концернов возрастут в цене, то есть тот, кто будет знать об этом заранее, может сделать большие деньги – сначала купить, а потом – продать. А если еще учитывать тот факт, что на объединение претендуют не только «Казанские сливки», но и…
– «Урюпинский творог»! – радостно крикнула Надежда.
– Точно! – согласился Виктор и поглядел на Надежду с уважением. – Дело получается выгодное, но рискованное. Поэтому я и должен предупредить о пропаже портфеля, должен предупредить, что информация может попасть в чужие руки. Тот человек, который мне доверился, денег не заработает, но хоть свои не потеряет.
Виктор тяжело вздохнул, и Надежда поняла, что, даже если он успеет предупредить нужных людей, все равно у него будут серьезные неприятности.
Она хотела еще подробнее расспросить о девушке – кто такая да кем она приходилась Виктору, но в это время из соседней комнаты послышались голоса. Надежда бесшумно подскочила к двери и приникла к плохо пригнанным доскам. Дверь с той стороны запиралась на здоровенный железный крюк, но доски рассохлись, между ними образовались щели. В комнате говорили на повышенных тонах.
– Что за кадры мне достались? – бушевал старший. – Охламоны какие-то, честное слово! Ну что я Профессору скажу, когда он приедет? Где люди? – он спросит. А я – ох, извините-простите, заболели мои люди! Одному в морду вчера дали, так у него в ушах звон, и глаз заплыл.
– В ушах звенит после того, как этот козел ботинком в челюсть врезал, – обидчиво заметил парень с синяком.
Надежда теперь не только слышала, но и видела всех действующих лиц, поскольку нашла в доске дырку от выпавшего сучка и приникла к ней глазом.
– Второй, видите ли, больничный собирается брать, потому что его баба в руку укусила! – орал старший.
– Так рука-то болит! – проныл второй. – Вон, гляди, распухла вся и посинела!
Надежда вгляделась, и действительно оказалось, что рука отекла и сравнялась по цвету с изолентой – идиот слишком сильно ее перетянул. Надежда хотела стукнуть в дверь и посоветовать парню просто снять изоленту, но вспомнила, что он обозвал ее в машине неприличным словом, и решила промолчать, тем более что печень все еще побаливала.
– Отпусти его, отвезу в травмпункт, – сказал вошедший водитель, – а то и правда рука отсохнет.
Надежда по голосу почуяла, что он прикалывается, однако парень понял все буквально и взвыл:
– А вдруг она туда яда напустила?
– Ага, змеиного, – саркастически заметил старший.
– Скорпионы тоже ядовитые, – на полном серьезе добавил водитель, – или тарантулы.
– Черт с вами! – выругался старший. – Езжайте, только быстро, пока Профессор не приехал.
– Не горюй, Колян! – водитель хлопнул пострадавшего по плечу. – Главное, надейся, что не бешеная она. А то пришлось бы тебе шестьдесят уколов делать, а потом девять месяцев спиртного капли в рот не брать!