Потусторонним вход воспрещён
Шрифт:
Парень с силой крутанул в спине манекена ключ, тот обмяк и медленно сполз по стене, став похожим на обычную, неживую куклу.
– Мы с ним как братья-близнецы, но иногда он несет сущую чушь. – Блондин улыбнулся, и опять улыбка вышла какая-то кособокая.
– Кто ты?
– Ты пришел сюда, значит, хотел найти Мастера магических кукол. Модельера судеб. Великого Духа, в конце концов. Имя не имеет значения. Но раз мы здесь, разговор другой. Какой вопрос интересует Хранителя?
– Где мой приятель? Димон… Он меня сюда
– Здесь не знают такого, – вежливо улыбнулся тот, кто называл себя Мастером кукол. – Первый вопрос. Мастер трижды отвечает без платы. Еще два.
Я глубоко вздохнул, пытаясь унять рвущееся сердце. Что за бред? Розыгрыш зашел слишком далеко. Если это и правда розыгрыш. Но надо играть до конца.
– Ты спрашивал, зачем я пришел. Так вот. Почему пропадают дети?
Теперь мой голос звенел. От напора и наглости. И страха. В голове сбились в кучу десятки догадок – одна фантастичнее другой. Ничто не подходило под рациональное объяснение живых кукол и изменяющегося пространства. Ничто.
Блондин усмехнулся, будто взрослый над глупым вопросом ребенка:
– Потери – естественный процесс, когда одно Время сменяется другим… Еще один ответ.
– Значит, кому-то так выгодно! Может быть, вам?
Мастер застыл:
– Вопрос, заключающий в себе разгадку, некорректен. Но на него может ответить мой брат.
Он щелкнул пальцами. Сидящий у стены манекен ожил, поднял голову. По его лицу вдруг прошла судорога, ожесточенно перекосившая непрорисованные черты. Он протянул ко мне руки, согнул пальцы, будто желая сжать и раздавить.
Теперь я не стал медлить. Рванулся к углу, где под складками бархатной накидки пряталась входная дверь. Дернул ткань на себя. Из проема, окантованного тяжелой золотой рамой, дохнуло сыростью. Я торопливо шагнул в вечернюю улицу, но не почувствовал под ногами твердой опоры. Горло сковал ужас. Выбил из легких воздух. Сделал податливым и неуклюжим тело.
Я нелепо взмахнул руками, пытаясь схватиться за полотно. Жесткие неживые ладони подтолкнули в спину. Я извернулся, вцепившись в край ткани.
Кукольный брат блондина стоял на пороге. Накидка на манекене задралась, обнажая взгляду пластиковые органы: сероватые легкие, похожая на жирного слизня печень, клубок сизых кишок. Заводной механизм на месте сердца зловеще шевелил шестеренками. Скрипучий голос куклы произнес:
– Еще один… ключ…
Полог выскользнул. Манекен накинул его на дверь, отрезая путь свету. Я падал. Падал в нескончаемую тьму…
Глава 4
Старик у набережной
Потусторонний пепел – в больших дозах токсичная для человека субстанция и требует особого подхода и аккуратности манипуляций.
Выведите людей и животных. Изолируйте загрязненное помещение, закрыв форточки и двери. Не позволяйте взвеси пепла вместе с воздухом попадать в другие помещения.
Ограничьте место развоплощения. Пепел легко разносится на ногах.
Соберите пепел со всех доступных поверхностей, предварительно
Когда пепел собран, помещение необходимо обработать концентрированным раствором хлорной извести.
Собранные образцы в герметичной упаковке передайте на экспертизу в научный отдел для регистрации и установления видовой принадлежности потустороннего существа.
«Иди на мой голос… За дверь… У тебя же есть ключ…»
Я вздрогнула, не разлепляя век. Прислушалась, но голос не повторился. Легкий ветерок скользнул по уху, потревожил прядь волос. Точно взаправду позвали. Я понимала, что вижу сон и что он скоро ускользнет, растворится невесомой дымкой. А вместе с ним уйдет теплый покой – без воспоминаний, без слез, без страха. Но до чего же реально звучит…
Тревога шевельнулась внутри, кольнула тупой иглой. Что-то нехорошее случилось вчера и не исчезло с утренним солнцем. Точно, Василиска пропала…
Стараясь оттянуть полное пробуждение, я села с закрытыми глазами, растерла ладонями лицо, запрокинула голову к потолку. На руках ощущался непонятный порошок. Еще секунду я прислушивалась к ощущениям, затаив дыхание. Точно, не снится. Порошок. Между подушечками пальцев чувствовалось что-то сухое – похоже на муку или сахарную пудру. Но откуда?
Дремоту как ветром сдуло. Я близоруко сощурилась на испачканную кисть. Кожа оказалась серой, точно заляпанной сажей.
Сообразив, что лицо у меня теперь не лучше, я поспешно рванула в ванную, где долго умывалась теплой водой и мылом, пытаясь смыть вместе с грязью вчерашнюю усталость и потрясения. Мысли ворочались с трудом. Мне казалось, я слышу, как в голове потрескивают и натужно вертятся шестеренки. Не мозги, а заводной механизм.
Вода пахла хлоркой. Я закрыла кран и рассерженно тряхнула волосами. Сильно вьющиеся, после сна они смахивали на гнездо сумасшедшей вороны. Под глазами залегли круги, веки набухли. Зато пыли больше не было.
– Чучело – оно чучело и есть, – сказала я отражению.
В коридоре я медленно осмотрелась. Квартиру накрывала плотная, вязкая тишина, в которой терялось даже тиканье часов. Щелчок выключателя она поглотила почти беззвучно. Родители ушли. Заметили ли они, что я спала в комнате Лиски? Или после вчерашнего маме все равно?
Вспомнились ее потерянный взгляд, папино осунувшееся лицо, мерзкая физиономия Ряженого, кобылий хвост инспекторши, и мне сделалось дурно. Томительно засосало под ложечкой. Может, сестру уже нашли?
В волокнистой, смутно проступающей мебелью темноте мысль показалась зловещей. Пусть ее найдут только живой! Пожалуйста! Я даже шутить над ней больше не буду. Даже свожу к дурацкой набережной!
В комнате пиликнул телефон, привлекая внимание. Мобильник я нашарила между диванными подушками. Экран блокировки выдал сухое сообщение от мамы: