Поумнел
Шрифт:
Выездной пошел вперед и в портьере доложил:
— Антонина Сергеевна приехали, ваше высокопревосходительство.
Елена Павловна сидела под балдахином из китайской материи, с огромным японским веером, развернутым под углом на широком диване, вроде кровати, где в изголовье валялось множество подушечек и подушек, шитых золотом, шелком, канаусовых и атласных, расписанных цветами, по моде последних трех-четырех зим.
— Nina! Mon enfant! [46] Тебя ли я вижу?
Note46
Нина! Дитя мое! (фр.).
Она встала
На аршине расстояния от матери Антонина Сергеевна почуяла ее духи, отзывающиеся пятидесятыми годами, — пачули, от которых ей бывало слегка тошно.
Они обнялись. Елена Павловна поцеловала ее два раза, в щеку и в лоб, и придержала за талию.
— Совсем расклеилась, — говорила она высоким, немного шепелявым голосом. — Вот три дня, как сижу взаперти… Какое-то поветрие… Страшная боль в затылке… Не могу закинуть головы назад… Поди, поди сюда, садись вот рядом. Как я рада!
Дочь заслышала в ее тоне больше ласки. Это относилось не к ней, а к Александру Ильичу, к его превосходительству.
— На вид ты молодцом, — выговорила Антонина Сергеевна, взглянув еще раз на мать.
Она ей говорила «ты», и матери нравилось это местоимение, оно ее молодило, да она и в самом деле смотрела старшею сестрою Антонины Сергеевны.
— Как ты худа! — со вздохом выговорила Елена Павловна, оглядывая дочь. — И седых волос сколько! Зачем ты это допускаешь?
— Что? — рассеянно спросила дочь.
— Это небрежность!
Опять ей делали выговор за "manque de tenue". [47]
Note47
неумение держаться (фр.).
— Надо следить! Нынче есть прекрасные косметики… Allen или Melanog`ene… A лучше всего пудрить… К тебе пойдет… Cela repose le teint. [48]
И туалетом своей дочери Елена Павловна не осталась вполне довольна, нашла, что дочь одевается слишком траурно.
— Кто тебе делал это платье?
— Шумская.
— Какая Шумская?
— Известная… в Москве.
— Est-ce qu'on s'habille `a Moscou? [49]
Елена Павловна сделала гримасу и продолжала оглядывать туалет дочери.
Note48
Это улучшает цвет лица (фр.).
Note49
Разве в Москве одеваются? (фр.).
— Нынче уже нет гладких рукавов… На плечах надо буфы… И талия слишком длинна… И складки… Montre-moi… Сзади уже совсем не так… Надо веером… tu comprends?.. [50] веером, в несколько складок, чтобы они лежали плотно и только к самому низу расходились бы…
Антонина Сергеевна молчала. Она опять сознавала себя девочкой, которой читают нотации по части туалета.
— А твой муж? — спросила Елена Павловна.
Она в разговоре должна была беспрестанно перескакивать с предмета на предмет. Иногда это у ней доходило до болезненных размеров.
Note50
Покажи мне… понимаешь? (фр.).
— Он будет сейчас… Его задержал муж Жени.
— Вы хорошо поместились?.. Я очень рада… А цена?
— Четыреста рублей.
— За один месяц?.. Это ужасно дорого.
Для Елены Павловны все было "ужасно дорого", что не шло на нее самое, ее туалет и разные «безделушки», как она выражалась. Расточительная и мелочная, она вобрала в себя характерное свойство русских барынь — транжирство с грошовым расчетом и полным отсутствием правильной оценки вещей.
— Это не дорого, maman, — позволила себе возразить Антонина Сергеевна. — Целая квартира… Александр нашел, что в отеле неудобно и выйдет дороже.
— Конечно, мой друг… Il faut repr'esenter! [51]
И, точно спохватившись, Елена Павловна изменила выражение своего детски-подвижного лица, немного сдвинула подрисованные слегка брови и прилегла на кучу подушек.
— Твоим мужем я не нахвалюсь, — начала она другим тоном. — И здесь им очень, очень довольны… Еще третьего дня… мне говорили, qu'il est tr`es bien vu! Что ж? Лучше поздно, чем никогда… И тебя хвалю, мой друг, что не теряла времени… tu t'es convertie, je l'esp`ere, `a d'autres id'ees [52] Он на очень хорошем счету!.. ты обратилась, я надеюсь, к другим идеям (фр.). … и на мужа повлияла…
Note51
Нужно себя показать! (фр.).
Note52
Нужно себя показать! (фр.).
"Ах, Боже мой!" — про себя вздохнула Антонина Сергеевна и смущенно опустила голову. Вот как родная мать понимала ее, какую роль приписывала в «эволюции» Александра Ильича!
— Пора! — продолжала Елена Павловна.- Cela devenait scandaleux. [53] И будущность ваших детей!.. Они очень милы… Ты уже виделась с Лили?
— Нет еще, маман, я хотела быть у тебя…
— Благодарю тебя, мой друг, — перебила Елена Павловна, приподнялась и привлекла ее к себе. — Не скрою от тебя… столько лет я за вас обоих страдала и боялась… Теперь все идет… как надо для людей… de notre bord… Lydie, — она назвала вторую свою дочь, — est ador'ee de son mari… Он, правда, не особенно блестящ, но идет в гору исполинским шагом… На линии товарища министра… Надеюсь, что и Александр через несколько лет получит пост здесь же… Нынче предводительство — прекрасный дебют. On les cajole beaucoup, les mar'echaux de noblesse. [54] И от него будет зависеть быть скоро камергером.
Note53
Это уже становилось скандальным (фр.).
Note54
…Нашего круга… Лидия… обожаема своим мужем. К ним, предводителям дворянства, очень благоволят (фр.).
"Он об этом только и мечтает", — чуть не вырвалось у дочери.
— И внуки мои… здесь же… Я хвалю вас обоих… Ты слишком скромна… но я вижу твое влияние…
Смущение Антонины Сергеевны росло. Мать ее опять опустилась на груду подушек и кокетливо оправила кружевную косынку.
XVIII
К дочери Антонина Сергеевна так и не попала в этот день.
Она было собралась проститься с матерью, но Елена Павловна взяла ее за обе руки и усадила в кресло.