Поведение собаки. Пособие для собаководов

До последнего времени поведение собаки рассматривали с сугубо утилитарной точки зрения: как использовать ту или иную природную поведенческую особенность, как вынудить животное в большинстве случаев поступать полезным для хозяина образом. Собаку рассматривали как некий инструмент либо игрушку и относились соответственно: не будет же психически здоровый человек задаваться вопросами: а что испытывает во время работы лопата или рубанок? — точно так же игрушка должна развлекать, забавлять, но характер забавы выбирает, разумеется, играющий. Лишь общая гуманизация общества, повышение культуры вызвали интерес к естественному поведению животного, к корням этого поведения и к возможностям более тонкого взаимопонимания

Совершенно неверно полагать, что если собака заведена «для души», то не надо прилагать никаких усилий для достижения гармоничных отношений: пусть любимица лежит на диване, вкусно ест, сладко пьёт и радуется жизни. Да не будет она радоваться жизни: собака — животное деятельное, ей необходима некая цель, на которую она могла бы направить свою физическую и психическую энергию. И долг хозяина — найти ей такое дело: удобное и приятное для них обоих, так чтобы оно соответствовало её возможностям и способностям. Если этого не сделать, собака найдёт занятие сама, а вот понравится ли оно хозяину — вопрос, конечно, интересный…

Жизнь бок о бок с другим существом не может проистекать бесконфликтно: несогласие по разным вопросам — это норма, а вот оставлять проблемы нерешёнными — грубейшая ошибка. Даже совершеннейший на первый взгляд пустяк может стать началом цепи конфликтов: обиды, непонимания, стычки будут накапливаться в памяти обоих партнёров и рано или поздно приведут к взрыву. Да и жить в состоянии эмоционального дискомфорта тоже не сахар! Постоянный фон отрицательных эмоций чреват такими неприятностями, как психосоматические заболевания: язвы желудка, мигрени, усиление метеопатии, — этим страдают и люди, и собаки. Конфликты чаще всего уходят корнями в незнание психологии, особенностей поведения собаки, когда её владелец ведёт себя с ней непонятно, неправильно, несправедливо с точки зрения животного.

Раздающиеся с недавних пор призывы: «Думайте по–собачьи», конечно, хороши и правильны, только для этого надо уметь наблюдать, надо обладать определённой научной базой, позволяющей выделять существенное, сопоставлять и связывать, казалось бы, разнородные проявления. К тому же всегда остаётся совершенно справедливый вопрос: «А то, что делает моя собака, — это нормально? Другие делают то же самое или нет?»

Логичным представляется обращение к специальным пособиям по воспитанию и дрессировке собак: уж их–то авторы не дилетанты, они умеют наладить контакт с животными, добиться своего и имели дело не с одной собакой. Всё верно, за исключением одной детали: подавляющее большинство пособий написано практиками, которые какие–то свои приёмы переняли от предшественников, что–то нашли сами, но почему это работает, зачастую объяснить затрудняются. Во все времена появлялись люди, которым общение с животными давалось легко, они понимали четвероногих — будь то собаки или крокодилы — на подсознательном уровне, чисто интуитивно зная, что нужно сделать сейчас, а чего нельзя делать никогда. Такие талантливые люди готовили собак для различных служб, в первую очередь, конечно, для войны, охоты; они могли подробно описать, как работать с собакой, не объясняя, почему именно так.

Серьёзные владельцы, осознающие свою ответственность не только за собаку, но и перед ней, стараются избегать ошибок, учась на чужих примерах, изучают специальную литературу. К сожалению, старания этих людей далеко не всегда приводят к желаемым результатам. Сейчас в среде собаководов часты стали разговоры о проверках ВНД (типов высшей нервной деятельности), об условных рефлексах, агрессии, иерархии и прочих научных понятиях. Беда только, что частенько научные термины применяют буквально по поговорке: «Слышал звон, да не знает, где он». Допустим, прочёл человек какую–нибудь научно–популярную статью либо слышал разговор, доклад профессионалов, где ему встретилось «умное» слово, которое, исходя из контекста, обозначало некое понятие, — и всё, процесс завершён! Отныне он свято, что называется, до конца дней своих уверен, что агрессия — это драка и очень плохо (либо очень хорошо, в зависимости от породы), а беготня за нарушителем с финальным хватанием собакой рукава и есть проверка ВНД, и ежели она рукав берёт, то ВНД сильная, а ежели нет — то слабая. Не ясно, правда, какие тогда ещё остались проблемы у институтов, изучающих эту самую ВНД, но это уже нашего «научно подковавшегося» владельца не интересует.

Хаотическое извлечение терминов для объяснения поведенческих феноменов плохо ещё и тем, что разные научные школы, изучающие поведение, под одним и тем же названием могут понимать разные вещи, а одни и те же явления именовать по–разному. Наконец, современная наука часть терминов, встречающихся в литературе, может не использоваться, поскольку с течением времени стало понятно, что они неинформативны. И самое главное — существующие исследовательские школы возделывают, образно говоря, научное поле в разных его частях и в разных направлениях, поэтому одни учёные больше внимания уделяли одним группам явлений, другие — другим, изучали их под разными углами зрения. Разобраться во всём этом неподготовленному читателю оказывается просто невозможным, он запутывается в терминах.

Исходя из этого, авторам представляется необходимым создать сводку поведения домашней собаки, показав, как важные для собаковода понятия корреспондируются друг с другом. В своё время объектами наших собственных научных исследований были не только различные породы собак, но и их дикие сородичи из семейства Волчьих (Псовых в устаревшей номенклатуре): самих волков, лисиц, песцов, шакалов, енотовидных собак. Сопоставление поведения близкородственных видов помогло лучше понять основы поведения собаки; отличия, связанные с тем, что она — животное домашнее, приблизили нас к пониманию, как функционирует сложнейшая программа, именуемая поведением.

Однако, на наш взгляд, необходимо создать не просто сводку, учитывающую, кто из известных физиологов, бихевиористов, этологов, зоопсихологов что сказал о собаке. Этого недостаточно: с одной стороны, слишком много белых пятен остаётся, с другой стороны, практику–собаководу вряд ли когда пригодятся сведения по цитоархитектонике (особенностях клеточной структуры) головного мозга, либо по полиморфизму белков главного комплекса гистосовместимости.

Нужна модель поведенческого акта, адаптированная для практического применения. В модель, предлагаемую нами, укладываются все наблюдавшиеся авторами феномены, более того, применение её для анализа при работе с так называемыми проблемными собаками позволяло добиваться отличных результатов. Возникновение взаимопонимания, умение знать заранее, что сделает собака, почему и как именно она среагирует на действия другой собаки или человека, раскрывают перед владельцем поистине новые горизонты. Это, пожалуй, единственный надёжный способ научиться не только «думать по–собачьи», но и «говорить с ней на одном языке».

Применение модели бессмысленно без знания того, что есть норма поведения для собаки, что именно присуще ей от природы. Необходимо выделить основные поведенческие блоки или сложные комплексы поведения, посмотреть, как они развиваются, видоизменяются и взаимодействуют по мере взросления собаки. Без представления онтогенеза (процесса индивидуального развития) поведения бывает сложно понять, как возникает та или иная поведенческая реакция, насколько она важна для нормального функционирования психики собаки, как развивается патология.

Мы не ставили своей целью создать исчерпывающую теорию поведения животных и, конечно, не претендуем на знание истины в последней инстанции. Если бы одна из крупнейших научных задач нашего столетия решалась легко, то не было бы, наверное, такого количества институтов во всём мире, занятых именно проблемами поведения животных, и не работали бы над этой задачей ведущие биологи. В круг наших задач входило следующее:

— создать логически непротиворечивую модель поведенческого акта, обладающую прогностическими возможностями;