Повелитель демонов из Каранды

Эддингс Дэвид

– Я Предложу ему немного охладить свой пыл. Но вы должны понять Шелка. Ему ведь не деньги нужны. Его интересует сама игра.

– Но больше всего меня беспокоит Сади.

– Что же Сади?

– Он слишком увлекся сельским хозяйством.

– Сади? Сельским хозяйством?

– На болотах Камата произрастает одна дикая культура. Сади заплатил огромные деньги, и один из разбойничьих атаманов бросил всех своих людей на выращивание этой культуры и, разумеется, на охрану урожая. Насколько я понимаю, из-за этого

уже были стычки.

– Разбойник, собирающий урожай, – это ведь неплохо. Он слишком занят, чтобы нападать на путешественников, – заметил Гарион.

– Путешественники, возможно, действительно в выигрыше, но он завозит эту траву в город в огромных количествах и распространяет среди рабочих и в армии. Это недопустимо.

– Я постараюсь что-нибудь сделать, – пообещал Гарион. – Но поймите, если я попытаюсь обуздать эту троицу, они займутся чем-нибудь другим, не менее вредным для вашего государства. Не лучше ли попросту выслать их из Мал-Зэта?

Закет улыбнулся.

– Неплохо придумано, Гарион, – сказал он, – но я не согласен. По-моему, нужно дождаться, пока из Хтол-Мургоса не вернется моя армия. Тогда мы все вместе покинем Мал-Зэт.

– В жизни не встречал такого упрямца!– воскликнул Гарион. – Время уходит – как вы этого не поймете? Промедление грозит катастрофой, не только вам и мне – всему миру.

– Сказочка о том, как встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы. Сожалею, Гарион, но Зандрамас придется вас подождать. Я не могу допустить, чтобы вы с Бельгаратом разгуливали по моей империи, как по своему кабинету. Вы мне нравитесь, Гарион, но я вам не доверяю.

– Мое терпение истощается, Закет. – Гарион готов был вспылить. – Я сдерживаюсь, но всему есть предел. Я уже несколько месяцев ваш пленник. Хватит наконец!

– Вот тут вы ошибаетесь, – распаляясь, ответил Закет и, отшвырнув крайне удивленного котенка, тоже вскочил на ноги.

Гарион стиснул зубы, стараясь сдержать себя.

– До сих пор я был вежлив, но теперь хочу напомнить вам о том, что произошло в Рэк-Хагге. Знайте же, мы можем уйти отсюда, когда пожелаем.

– И за вами вслед немедленно бросится мое войско! – Закет перешел на крик.

– Они далеко не уйдут, – угрожающе ответил Гарион.

– И что же вы с ними сделаете? – насмешливо спросил Закет. – Превратите их всех в кротов или еще в кого-нибудь? Нет, Гарион, я вас достаточно хорошо знаю. Вы на это не способны.

– Какие глупости! Помните, Торак использовал Шар, чтобы устроить раскол мира? Я знаю, как он это сделал, и сам, если понадобится, могу повторить нечто подобное. Вашей армии не удастся преследовать нас, если у нее на пути возникнет пропасть в десять миль глубиной и пятьдесят – шириной, пролегающая через всю Маллорею.

– Вы этого не сделаете! – в ужасе воскликнул Закет.

– Это мы еще посмотрим! – Огромным усилием Гарион подавил свой гнев. – По-моему, нам пора остановиться, – сказал он примирительно. – Мы ведем себя как школьники. Давайте остынем и перенесем наш разговор на другой раз.

– Думаю, вы правы, – процедил сквозь зубы Закет. Лицо его все еще было белым от гнева. – Спокойной ночи, Гарион, – заставил он себя попрощаться с гостем.

– И вам того же, – бросил Гарион, выходя из комнаты.

Ее величество, принцесса Сенедра, королева Ривская и возлюбленная Бельгариона, Повелителя Запада, пребывала в растрепанных чувствах. «Растрепанные» – не совсем то слово, которое употребила бы сама Сенедра, описывая свое состояние. «Не в духе» или «безутешная» звучало бы куда аристократичнее, но наедине с собой Сенедра была достаточно откровенна. Да, она именно «в растрепанных чувствах». Раздраженно ходила она взад-вперед по роскошным комнатам дворца, и за ее босыми ногами волочился по полу подол ее любимого зеленого халата. Она очень сожалела о том, что бить посуду – занятие не для титулованной особы.

Она уже приготовилась пнуть стул, возникший на ее пути, но в последний момент вспомнила, что необута. Тогда она взяла со стула подушку и аккуратно положила ее на пол. Хорошенько взбив ее, она выпрямилась. Подобрав до колен подол халата, она прищурилась, сделала несколько примеривающихся движений, а затем с размаху шарахнула по подушке – та полетела через всю комнату.

– Вот! Получай! – взвизгнула она, и ей сразу же полегчало.

Гариона в апартаментах не было; он, как всегда по вечерам, разговаривал с императором Закетом. Жаль, а то с ним можно было бы подраться, подумала Сенедра, и маленькая драчка, глядишь, улучшила бы её настроение.

Открыв дверь, она взглянула на ванну с горячей водой. Может быть, это поможет? Она уже подняла ногу и опустила в воду пальчик, чтобы определить температуру, но передумала. Вздохнув, она двинулась дальше. На минуту задержалась в неосвещенной гостиной у окна, выходившего в зеленый внутренний дворик в центре восточного крыла дворца. Луна взошла рано и теперь стояла высоко в небе, наполняя дворик бледным безжизненным светом, отражаясь белым диском в воде маленького бассейна. Сенедра, задумавшись, застыла у окна.

– Сенедра, где ты? – Голос Гариона звучал несколько раздраженно.

– Я здесь, дорогой.

– Почему ты стоишь в темноте? – спросил он, входя в комнату.

– Я смотрела на луну. Представляешь, ведь это же та самая луна, которая сейчас светит над Тол-Хонетом и над Ривой тоже.

– Я никогда об этом не думал. Прости, Сенедра. Просто я опять поспорил с Закетом.

– У тебя это начинает входить в привычку.

– Что я могу поделать, если он упрям, как осел?

– Это присуще королям и императорам, мой дорогой.