Повелитель крылатого диска
Шрифт:
– Скажешь тоже! Разговаривать только футурагенты умеют. И то только на фиванском диалекте.
– На фиванском?
– На нём говорят жители Фив*, – пояснил Иван.
– Вань, а ты хотел бы стать футурагентом?
– Ну, допустим, хотел бы. Только кто же меня возьмёт?!
– Тебе проще. У тебя дед в Прошлом.
– Нужен я деду! За двенадцать лет второй раз прилетает.
– Да, кстати, а он зачем прилетает? По делам или просто так, отдохнуть?
– Не знаю. Мы с ним по ГВФ меньше минуты разговаривали.
– Иван,
– А что, мой дед не может ко мне просто так прилететь?! – обиделся Иван. – Обязательно по делу?!
– Может, конечно. Но мне что-то подсказывает, что всё это неспроста.
– Ну, конечно, ты у нас практикующая пифия*, – усмехнулся Иван.
– Не остри!
В это время раздался голос Умной Двери:
– Здесь ваш дедушка, но он не знает новый пароль. Открыть ему?
– Конечно, открой! – крикнул Иван и помчался в прихожую.
– Он уже здесь?! – Катя ойкнула и побежала к зеркалу прихорашиваться.
Тем временем дверь распахнулась и в прихожую чинной походкой царедворца вошёл коренастый загорелый мужчина. Его проницательные карие глаза смотрели из-под нависших бровей гордо и мудро. Резкие складки вокруг рта выдавали натуру властную и решительную. Голова гладко выбрита, а пальцы рук унизаны перстнями. Дед был похож на типичного жреца бога Амона*. Но выглядел значительно моложе своих шестидесяти двух лет.
– А вот и я! – Константин Макарович радостно улыбнулся, приветствуя внука. Он хотел обнять Ивана, но, заметив его смущение, передумал и протянул руку: – Ну, здравствуй, племя молодое, незнакомое!
– Здравствуй, дед, – промямлил Иван, вяло пожав дедову руку.
Константин Макарович внимательно посмотрел на внука и нахмурился:
– Ты на меня обижаешься?
– Вот ещё! – Иван потупился. – Я всё понимаю. Не маленький.
– Ваня, мне очень жаль, что я не приезжал к вам все эти годы. Разговоры по ГВФ и видеописьма не могут заменить живого общения. Эту ошибку мне уже никогда не исправить.
– Ладно, дед, ты проходи, отдохни с дороги. Есть хочешь?
– Спасибо, не хочу. Я позавтракал в гравитаксе… Вообще-то, я уже неделю здесь, в Настоящем.
– Целую неделю?!
– Да. В Луксоре мы каждый раз проходим карантин. Микробиологический контроль. Совсем как космонавты, ей-богу.
– Ты сейчас прямо из Луксора?
– Нет, из Каира. У нас там филиал Хроноразведки.
Константин Макарович вошёл в комнату и оторопел от неожиданности. Перед ним – во всём своём великолепии – стояла живая египетская царевна. Лёгким наклоном головы она приветствовала царедворца. Константин Макарович заговорил на певучем древнем языке и почтительно склонился перед царевной.
– Дед, это Катя Чижова из нашего класса, – запоздало представил подругу Иван. – А ты что подумал?
Профессор Жуков смущённо улыбнулся.
– Катя Чижова?! – удивлённо пробормотал он и развёл руками. – Потрясающее сходство!
– Какое сходство? С кем? – нахмурился Иван.
– Девочка, повернись, пожалуйста, к свету. Я хочу лучше тебя рассмотреть, – попросил Константин Макарович.
– Зачем? – насторожилась Катя.
– Видишь ли, увидев тебя, я на секунду вообразил, что ты – Хатшепсут*, дочь Тутмоса Первого. Ей тоже тринадцать лет, и она одного с тобою роста. Пожалуй, вы похожи как две капли воды. Боже мой! Такая же родинка на щеке! Удивительное сходство! И главное – голос! У Хатшепсут точно такой же звонкий и приятный голос.
– Дед, а почему ты так разволновался? – спросил Иван, которому не понравилось такое внимание к его однокласснице. – Ты будто открытие совершил.
– Я удивлён и очень доволен этим открытием! – ответил профессор Жуков. – Но сначала, чтобы вам всё было понятно, я кратко расскажу о цели своего приезда. Внук, принеси мне попить чего-нибудь, а то что-то в горле пересохло.
Пока Иван ходил на кухню, Константин Макарович похвалил Катю:
– Костюм царевны очень неплох. Достоверен. Осанка, жесты – безупречны.
Катя смутилась и отвела глаза.
– А вот смущаться царевне не пристало. Гордый, слегка надменный взгляд. Ни тени сомнения в своих словах и поступках. Непреклонность и решительность. В этом вся Хатшепсут… Наверно, мечтаешь стать актрисой? – спросил профессор, и в его глазах загорелись искорки любопытства.
– Нет, актрисой как-то не думала, – пожав плечами, ответила Катя.
– Напрасно. Неплохая могла бы из тебя актриса получиться.
– Константин Макарович, мы с Ваней мечтаем стать футурагентами! Как вы!
– Вы с Ваней?! – усмехнулся профессор. – А что, тебя я, пожалуй, взял бы в футурагенты. Жаль, что ты не хочешь становиться актрисой. Хороший футурагент – в первую очередь талантливый актёр, чётко знающий свою роль.
– О чём разговор? – поинтересовался Иван, ставя на стол три бокала и графин с томатным соком.
– Сок! Томатный! – воскликнул профессор Жуков. – Если б вы знали, ребята, как я скучаю по помидорам! А пшеничный хлеб мне даже во сне снится! В Древнем Египте нет многих привычных для нас продуктов. Футурагент порою и ячменной лепёшке рад.
– А что, разве нельзя из Настоящего отправить вам контейнер с продуктами? – спросила Катя.
– Можно, конечно. Только это слишком дорогое удовольствие. А потом, представь себе: разрезал профессор Жуков помидор, а одно зёрнышко к ножу прилипло. Потом оно попало в землю, проросло. А результат таков: в Древнем мире появляется новая овощная культура. На тридцать веков раньше, чем её завезли в Европу из Нового Света. Вот поэтому – для пользы дела – футурагентов и держат в чёрном теле.
– Так о чём вы всё-таки говорили, пока я на кухню ходил? – продолжал допытываться Иван.