Повелитель крылатого диска

Благов Владимир

– Значит, экзамен на футурагента мы будем сдавать этим истуканам? – нахмурился Иван.

– Ну какие же они истуканы?! – обиделась за роботов Чистова. – Это очень умные машины. Хотите, я покажу их в действии?

– Хотим, – быстро сказала Катя. – Включите вон того министра, пожалуйста.

– Может, лучше самого фараона? – улыбнулась Чистова. – Тутмоса Первого.

– Ладно, давайте фараона, – согласилась Катя.

Чистова подошла к неподвижному роботу-фараону, дотронулась до его плеча и сказала:

– Ваше величество, очнитесь, у вас гости.

Копия Тутмоса Первого пошевелилась, открыла глаза и повернула голову в сторону Ивана. Лицо «фараона» исказилось гримасой гнева. Робот простёр вперёд руку и громогласно вопросил по-русски:

– Как смеешь ты стоять передо мной, чужеземец? Пади ниц, или я прикажу обезглавить тебя!

– Вот ещё! – усмехнулся Иван. – Буду я падать ниц перед каждым андроидом!

– Передо мной, конечно, не надо, а вот перед настоящим фараоном не помешало бы, – неожиданно бесстрастно и совсем по-человечески сказал робот. Он изобразил печальный вздох и тут же переключил внимание на Катю. Черты его лица разгладились, глаза потеплели, и Тутмос улыбнулся:

– Возлюбленная дочь наша, Лучезарная Хатшепсут! Приди в мои объятия и поцелуй отца своего! Постой. А почему ты так странно одета?

Катя бесстрашно подошла к роботу-фараону и погладила его по щеке. Удивительно, но щека у робота была тёплая и колючая.

«Зачем делать робота настолько похожим на человека?» – подумала Катя и попросила:

– Отец! Если ты любишь меня, освободи доктора Рюгге.

– Какого еще доктора Рю… – начал робот и вдруг замолчал на полуслове. – Слушайте, Татьяна Ивановна, – обратился он к Чистовой, – девочка очень похожа на Хатшепсут, а интонация обращения к фараону настолько естественна и правдоподобна, что я рекомендую её для работы в Прошлом. Загрузите ей знание древнего языка, и она даст сто очков вперед любому футурагенту. А вот мальчика надо переодеть, побрить ему голову, а заодно научить почтительности и хорошим манерам.

– Спасибо, ваше величество, мы непременно последуем вашим советам, – сказала Чистова, лёгким касанием руки выключая робота-фараона. Тутмос опустил голову и закрыл глаза.

«Странно, – подумала Катя. – Робот, а распоряжается так, будто он здесь самый главный. И, что интересно, Таня Чистова его слушается».

Катя покосилась на Ивана и улыбнулась:

– Эх, Ваня, Ваня! А первый-то экзамен ты завалил!

– Ничего не завалил, – проворчал Иван. – Посмотрим ещё…

– Тебе, Ваня, действительно, нужна стрижка под ноль. Вон как оброс! – Чистова бесцеремонно взъерошила Ванькины волосы. – А ну идём стричься!

– А кто у вас парикмахер? Робот? – спросил Иван. Он понимал необходимость и неизбежность бритья, но хотел потянуть время.

– Парикмахер у нас – я, – улыбнулась Чистова. – И не сомневайся, я брею чисто, аккуратно и быстро, лучше любого робота.

Скрепя сердце Ивану пришлось пройти неприятную процедуру бритья. Через пятнадцать минут его голова стала похожа на бильярдный шар. Ощупывая рукой затылок, Иван хмурился и сопел.

– Ну вот, – сказала Чистова, – теперь тебе, Ваня, остаётся равномерно загореть. Чтобы голова и тело были одного цвета. А это дело непростое и даже опасное. Вот Коля Субботин так обгорел, что теперь уж точно ни в какие Фивы не поедет. На днях полетит обратно в Самару.

– Субботин? – живо откликнулся Иван. – Это тот рыболов, что ли?

– Да. Он помогает мне ловить рыбу, – ответила Чистова.

– Я, вообще-то, тоже рыбак, – буркнул Иван.

– Прекрасно, – улыбнулась Татьяна. – Теперь, Ваня, тебя нужно одеть. Впрочем, это не так уж и сложно: в нашем гардеробе схенти любого размера. Займусь-ка я лучше Катей. Вдруг Константин Макарович захочет взять её с собой, а она неодета. Ты, Ваня, подожди нас здесь, а мы с Катей сходим в гардероб. Не заскучаешь?

– Я пойду на берег, – ответил Иван. – Поищу этих двух кандидатов.

– Хорошо, – сказала Чистова.

Татьяна повела Катю в гардероб. Проходя снова через большой тронный зал, Катя обратила внимание на то, что все роботы-министры стояли на прежних местах, а робот-фараон куда-то исчез. Катя огляделась по сторонам, но Тутмоса нигде не было видно.

«Куда и зачем мог пойти робот? – недоумевала Катя. – Его кто-то включил? Или он сам включился?»

4. Джафар и Субботин

Джафар Махмудов – высокий широкоплечий парень лет шестнадцати – поднялся с песка навстречу Ивану, железным рукопожатием сжал протянутую ладонь, представился. Он был почему-то серьёзен, угрюм и сразу отошёл в сторону, давая Ивану возможность поговорить с Колей Субботиным.

Коля – со спиннингом в правой руке – стоял по щиколотку в воде. Его спина, плечи и руки были обильно смазаны солнцезащитным кремом, но обгоревшая кожа шелушилась и слезала клочьями.

Иван смотрел на эту пятнистую спину с улыбкой: ему на память пришло вдруг название бессмертной поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Коля не вышел из воды поздороваться. Он только покосился на новичка и спросил вместо приветствия:

– Жуков?

– Жуков, – ответил Иван. – А ты – Субботин?

– Угу, – отворачиваясь, буркнул Коля.

– Много наловил? – поинтересовался Иван.

– А вон, в ведре, можешь посмотреть, – Коля кивнул на пластиковое ведро, стоявшее метрах в десяти от него. Из ведра выглядывала зубастая рыбья морда.

– Это кто же такой зубастый? – удивился Иван.

– Рыба-тигр. Чуть палец мне не прокусила, зараза, – шмыгнул носом Коля.

– И что ты с ней будешь делать? – усмехнулся Иван.

– Как что?! Повару отнесу. Он её на ужин приготовит.

Коля замолчал и уставился на поплавок. Не обращая внимания на новичка, Джафар острой палочкой чертил на песке иероглифы.

Иван огляделся по сторонам. На противоположном, зелёном, берегу виднелись колонны разрушенных храмов. Кроме как о рыбной ловле, говорить было не о чем.

– На что ловишь? – спросил Иван.

– На саранчу. Её за СанТоном столько, что сама в руки идёт – ловить не надо.