Повелитель Островов
Шрифт:
— Их попросту прибило сюда штормом, — сказала Шарина. Казалось, такое объяснение обрадовало ее. — Ну, как бедную Теноктрис или морских демонов.
— Ага, вот только — как и кто именно? — возразил отшельник. Поймав безмерно удивленный взгляд девушки, он добавил уже мягче: — Бывают ситуации, когда легче иметь дело с морскими демонами, чем с этими благородными. Люди с «бос» или «бор» в именах почитают себя особой расой, иной, нежели все мы… И возможно, они правы.
Оживший на минуту ветерок раздул знамя на шесте. На черном фоне открылась нанесенная несколькими смелыми мазками стилизованная кроваво-красная голова орла. Под ней красовалась надпись, которую Шарине не удалось прочесть.
— Кровавые Орлы — личная королевская гвардия, — бесстрастно пояснил Ноннус. — Если они даны Азере в сопровождение, значит, она еще более высокого звания, чем я предполагал. Это не простой прокуратор по королевским делам.
Подувший было бриз стих. В толпе завязалась общая беседа: гости обсуждали дела с хозяевами, некоторые уже направились в деревню. Отшельник стоял в сторонке, наблюдая за этой сценкой.
— А что гласит надпись на флаге, Ноннус? — поинтересовалась Шарина. — Мне показалось «стояли»?
Отшельник посмотрел на девушку, его глаза казались светлыми и прозрачными, как блестящая поверхность плавучей льдины.
— Там сказано: «Мы выстояли», дитя мое, — ровным голосом сообщил он. — Они находились рядом с королем Валенсом двадцать лет назад, когда он на Каменной Стене противостоял графу Сандаракканскому. Тогда правый фланг королевской армии был смят, а Кровавые Орлы выстояли и защитили короля.
Отшельник не спеша отвернулся и сплюнул в сторону моря. Затем продолжил:
— Король поместил эту надпись на их знамя в знак чести, которую они снискали в тот день.
Ничего не добавив, отшельник пошел прочь. Его тяжелый нож при ходьбе бился о бедро. Шарина провожала его взглядом, пока Ноннус не скрылся в лесу. Ей хотелось плакать — неизвестно почему.
11
— Все в порядке! — крикнул Гаррик в кухонной суматохе. Он перешагнул оконную фрамугу, поскольку не мог пройти в дверь с чугунным котлом на плече, и направился к очагу. — Я подвешу его на крюк!
Дая и Тилга — деревенские женщины, которые обычно помогали с большими обедами во время праздника урожая, сейчас готовили еду для солдат. Из-за своей ноши Гаррик не видел, что делается справа, и боялся налететь на кого-нибудь в этом сумасшедшем доме. Массивный котел и сам по себе весил немало, а с десятью галлонами воды и вовсе был неподъемным.
— Гаррик, это слишком тяжело! Я велела тебе наносить воду ведрами, а не тащить полный котел от колодца! — закричала на него Лора.
Гаррик осторожно опустился на колени и подвесил котел за ручку на кованый крюк, специально предусмотренный в очаге для больших емкостей. Поварихи тут же приступили к приготовлению наваристого мясного супа назавтра, поскольку, очевидно, корабль задерживался на неопределенное время.
Под действием груза крюк застонал. Зато Гаррик отступил в сторону и с облегчением перевел дух.
Он был уверен, что в нынешнем состоянии ему легче дотащить этот котел, чем бегать туда-сюда с ведрами. Гаррик сумел, но теперь, когда работа сделана, правая икра отозвалась частой пульсацией, а мышцы в бедрах превратились в холодный кисель. Похоже, его мать оказалась права, что бывает нечасто.
Шарина зажгла лампу, так как в комнате, а особенно в том дальнем углу, где она нарезала овощи, с заходом солнца становилось темно. Похоже, готовка затянется далеко за полночь; заготовленных дров может и не хватить. Тилга плечом толкнула дверь и вошла в кухню, неся полную корзину свежеиспеченного хлеба.
— Я вижу, ты уже ходишь, — произнес Райз, придерживая дверь. — А грести можешь?
— Если вы собираетесь болтать, — вмешалась Тилга, — пойдите куда-нибудь в другое место! Если же вы останетесь здесь, вам придется принять участие в замешивании теста — лишние руки нам не помешают.
Райз слегка улыбнулся и повел Гаррика в общую комнату, сейчас полную солдат и моряков.
— Грести? — переспросил юноша. Он повел плечами, разминая мускулы, затем потер плечевые мышцы, куда пришелся основной вес котла.
Райз распахнул перед сыном дверь, ведущую к побережью, и сам последовал за ним.
— Да, на ялике Тарбана, на котором он выходит с сетями. Ты умеешь с ним управляться?
— Да, отец, — ответил Гаррик и замолчал, не зная, что еще сказать. Его отец всегда был малообщительным человеком, даже в гневе он слова лишнего не скажет. Но сейчас он пребывал в странном, непонятном для сына состоянии духа.
— Отлично, — кивнул Райз. — Потому что я-то точно переверну шлюпку, если сяду на весла. Тут мне бог недодал таланту, ты же знаешь. Да мы недалеко поплывем — только до конца волнолома.
На всем побережье то тут, то там светились костры, на которых моряки готовили себе снедь, купленную в деревне. Глядя на громаду триремы, Гаррик понимал: даже на ней невозможно хранить больше, чем одно-двухдневный запас провианта для всей команды. Так что отменный аппетит гостей неудивителен — со дня шторма им пришлось жить впроголодь.
По негласному решению команда разбила лагерь не на волноломе, а прямо на берегу. Благо, в это время лунного цикла возможность высоких приливов исключалась, а о повторном шторме и вовсе думать не хотелось. К кострам подтянулось множество местных жителей, среди которых было немало и женщин.
В одной из наиболее оживленных групп слышалась музыка — там царило веселье. Моряк с единственным уцелевшим ухом, в котором болталась золотая серьга, отплясывал джигу под нехитрую мелодию, которую его товарищ наигрывал на дудке из китовой кости. Остальные моряки одобрительно хлопали и сопровождали криками каждый особо удавшийся танцору кульбит.
Широкие улыбки и золотая серьга поблескивали в свете костра и магически действовали на женскую часть публики. Гаррик разглядел немало знакомых девичьих лиц, были даже замужние женщины. Все они изъявляли готовность разделить веселье пришельцев.