Повелитель Пауков
Шрифт:
Я добрался до дворца и немного снизился; передав стражнику указания о том, как привязать воздушный корабль, я направился во дворец.
На ступенях меня встретил Ворум Саз Хажи.
– Я рассказал о твоем предложении, - сказал он, - и брадхи хотел бы с тобой сейчас поговорить. Он считает, что ты попал сюда в самый подходящий момент, ибо корабли, подобные твоему, могли бы оказаться очень полезными против наших врагов.
Когда я подошел к нему поближе, я увидел, что он чем-то обеспокоен.
– Что-нибудь случилось?
– спросил я.
Он сжал мне руку, когда мы шли во дворец.
– Не знаю, - сказал он.
– Возможно, все дело в тяготах войны, в которую мы собираемся вступить, только брадхи явно не в себе. Происходит что-то странное, я ничего не могу понять.
Он не успел больше ничего сказать, так как мы подошли к украшенным драгоценными камнями дверям в тронный зал, и я увидел огромную комнату с яркими величественными знаменами. Наверху, под потолком, были закреплены ряды шпалер. Вдоль стен сидели благородные вельможи, мужчины и женщины, смотревшие на меня с вежливым любопытством.
На возвышении для трона в дальнем конце зала сидели три человека. Посредине располагался брадхи, это был изнуренный заботами мужчина с тронутыми сединой волосами и массивной головой, которая казалась высеченной из камня.
Слева от него стоял, все еще со связанными руками, тот самый диковатого вида человек, которого я уже видел раньше.
А третью фигуру на этом помосте, фигуру, сидевшую на троне рядом с брадхи, я узнал сразу. От ее присутствия в зале меня охватили смешанные чувства: отвращение, но и невероятный восторг.
Это была Хоргул, та самая злодейка, которая прямо или косвенно была причиной всех моих несчастий во время моего первого пребывания на Марсе.
Хоргул!
Значит, мои расчеты относительно времени оказались верными, даже если я и ошибся относительно пространства.
Но если здесь была Хоргул, то где-то же должна быть и Шизала!
И Хоргул, и человек с бородой повернулись ко мне. И они произнесли в один голос одни и те же слова:
– Майкл Кейн!
Но почему же они оба меня узнали?
XIII. Предательство Хоргул
Я остановился. Приближаться к трону было опасно.
И тут я вдруг узнал голос человека с диким взглядом и понял, почему он показался мне таким знакомым. У трона Мишим Тепа со связанными руками стоял Дарнад, брат Шизалы, с которым я расстался очень давно - кажется, несколько лет назад, - в пещерах Аргзунии.
Если он был в плену, мой долг был освободить его, ведь он был моим очень близким другом.
Я вытащил меч и вместо того, чтобы развернуться и убежать, бросился к Дарнаду, прежде чем растерявшиеся придворные могли что-либо сделать.
Хоргул кричала и показывала на меня:
– Это он, это он! Он - единственная причина войны!
Я не стал раздумывать, каким образом я, человек, который долгое время был на другой планете, в другой эпохе, мог вызвать войну. Я разрубил веревки, связывавшие руки Дарнада, и повернулся, чтобы встретить одного из придворных, подходившего ко мне с мечом.
Мне в очередной раз пригодилась одна штука, которой меня научил мой старый учитель по фехтованию месье Кларше: зацепив кончиком своего меча за эфес меча противника, я дернул свое оружие на себя - вместе с его клинком. Обезоружив придворного таким образом, я бросил меч Дарнаду; у нас обоих теперь было оружие. Та штука, которую я сейчас использовал, могла сработать только против человека, застигнутого врасплох, как, к счастью, и получилось в этот раз. Нам повезло.
В тронном зале царило замешательство. Я был уверен, что произошла чудовищная ошибка и что в ней была повинна Хоргул. Я не хотел убивать никого из этих людей, которые отнеслись ко мне с таким гостеприимством.
Мы с Дарнадом защищались недалеко от помоста, на котором стоял трон. Придворные действовали очень осторожно, опасаясь своей чрезмерной активностью навлечь беду на брадхи.
Это и подсказало мне выход из этой ситуации; чтобы ничья кровь не пролилась, в том числе и наша.
Я вскочил на помост позади брадхи и схватил его за доспехи.
Подняв меч над его головой, я заявил громко и четко:
– Если вы причините нам вред, вы убьете своего брадхи.
Они замерли на месте, потом опустили оружие.
– Не слушать его!
– закричала на них Хоргул.
– Он лжет, он не тронет вашего брадхи.
Конечно, Хоргул, зная меня лучше, чем эти люди, говорила правду. И именно поэтому, когда я обратился к придворным, я говорил так твердо, как только мог: мне нужно было убедить их всех, что я сделаю так, как говорил.
– Я в отчаянном положении, - сказал я.
– Я не знаю, почему вы держите в плену сына вашего старейшего союзника, я не понимаю, почему вы разрешаете этой злобной женщине занимать место рядом с вашим брадхи. Но раз уж вы так поступаете, я вынужден защищать своего друга и себя. Вы что, не узнаете? Это же Дарнад из Карналии, брадхинак и пьюкан-нара!
– Конечно, узнаем, - закричал один из придворных, - поэтому мы его и держим. Мы воюем с Карналией!
– Воюете?
– я не мог поверить своим ушам.
– Воюете с теми, кто с незапамятных времен были вашими друзьями и союзниками! Почему?
– Я тебе объясню, - закричала Хоргул.
– Ты должен знать, потому что ты отчасти виноват в том, что происходит. Эта распутница брадхинака Шизала обесчестила и велела убить сына брадхи, Телема Фас Огдая, чтобы выйти замуж за тебя!
Я даже немного растерялся от такой беззастенчивой лжи, ведь Хоргул сама была виновата в том, что Телем Фас Огдай стал предателем, а потом был убит в честном бою.
– Конечно, все знают, что Телем Фас Огдай предал карналов?
– Я повернулся к придворным. Но они застонали и потом возмущенно зароптали, явно не соглашаясь с тем, что я сказал.
Тут выступил вперед один из придворных:
– Хоргул рассказала нам всю правду об отвратительном заговоре, который устроили ты и Шизала из Карналии. Чести Мишим Тепа было нанесено оскорбление, любимый сын этой страны убит, брадхи - унижен. Все эти обиды можно смыть только кровью.
– Чушь, - сказал я.
– Я знаю правду. Хоргул вас загипнотизировала, как она поступала со многими другими. Вы поверили в рассказ, который нельзя воспринимать всерьез: вы только все хорошенько проанализируйте, и вы поймете, что все в нем - ложь. Вы это давно бы поняли, если бы ваш рассудок не был столь безраздельно в ее власти.