Повелитель снов
Шрифт:
Воспоминания о лягушке со снятой кожей всегда подбадривали Кубитакэ. Как будто решившись на что-то, он оплатил счет и вышел с Рафаэлем на улицу. Рафаэль шел вслед за несущимся вперед Кубитакэ, даже не догадываясь, что произошло в его голове. Через пять минут они удалились от сверкающих огней Синдзюку. Узкие дорожки и тесно прижатые друг к другу жилые дома образовывали лабиринт. Кубитакэ посмотрел вбок и увидел равнодушную ко всему старую собаку, лежащую на краю крыши жилого дома. Она тихо глядела на него и не лаяла. Кубитакэ подумал: «Просветленная сука».
На телеграфном столбе значилось «Фукутё». Стоит только сюда забрести, ни в жизнь не вылезешь.
– Я буду в роли активного? Или…
Рафаэль похлопал Куби по плечу и рассмеялся:
– Во всем положись на меня.
И Кубитакэ решил во всем положиться на него, как и было сказано.
Они вошли в комнату. Запах татами ласкал нос. Кубитакэ сел в кресло из глицинии и огляделся вокруг. Спальня располагалась за ширмой. На столике стояли две чашки, чайник и старинный термос. Хотя парочки входят в эту комнату, чтобы заняться вполне определенным делом, поначалу они ведут себя, как чужие, скрывая смущение. Силятся придумать отвлеченную тему для разговора. Привыкают к атмосфере комнаты, словно кошки к чужому дому, – съеживаются, мельчают.
205
Рёкан – гостиница в японском стиле.
Рафаэль достал из холодильника пиво и налил в два бокала. Он был расслаблен.
– Наверное, живя в Токио, сталкиваешься с разными трудностями, да? – спросил Кубитакэ, чтобы заполнить паузу, хотя и сам понимал, что это глупый вопрос.
– Да. Где бы я ни был, я не могу расстаться с Нью-Йорком. Одновременно нахожусь в двух местах. Но могу вынести Токио, потому что люблю японцев.
Вот уж действительно добрый иноверец. Выглядя усталым, Кубитакэ пошевелил плечами и шеей.
– У меня хорошо получается, – сказал Рафаэль и сделал ему массаж плеч и спины.
Несомненно, у него были руки профессионала. Если так и дальше пойдет, то он, похоже, и завтрак, и обед, и ужин будет готовить. Утром – рисовая каша с соленьями. На обед – спагетти с морепродуктами. На ужин – фасолевый суп с омлетом. Наверняка будет такое меню. Раз он с одного взгляда определил, что у Кубитакэ слабый желудок. Кубитакэ решил спросить:
– Ты, наверное, хорошо готовишь?
Ответ его порадовал.
– Два года назад один приятель научил меня японской кухне. Я и темпура [206] могу приготовить, и соус с гречневой лапшой, и набэмоно.
Ну, конечно, парню, который живет за счет братской дружбы, необходимо хорошо готовить. Некоторое время они поговорили о еде. Кубитакэ спросил Рафаэля, какую рыбу тот любит, и Рафаэль ответил: фрикадельки из белой рыбы. Тогда Кубитакэ спросил: если придется всю жизнь есть только одно блюдо, что бы он выбрал и что для него, как для коалы – эвкалипт. Выбор непростой. Рафаэль сказал: куриный суп. Кубитакэ долго сомневался, а потом, в свою очередь, решил остановиться на дзарусоба. [207] Если это блюдо не подходит, спросил он, что ты выберешь? Рафаэль сказал: бэйгл. Кубитакэ ответил: онигири. [208]
206
Темпура– овощи, рыба, креветки и проч. в кляре.
207
Дзарусоба– гречневая лапша без супа в бамбуковой корзинке.
208
Онигири– рисовый колобок, завернутый в сушеные водоросли.
Удивительно. Рафаэль, похоже, хотел что-то сказать по поводу выбора Кубитакэ.
– Человек, который научил меня японской кухне, тоже вторым назвал онигири.
– А что он назвал первым?
– Пиццу. Простую пиццу с сыром моцарелла и томатным соусом.
Странный парень. Наверняка у него ловкое тело, раз он выбрал оба блюда, которые едят руками. Кубитакэ заинтересовался:
– А чем он занимается?
– Я сейчас преподаю английский и ищу хорошего мужчину. Мэтью жил, занимаясь тем же, что и я. Он говорил, что его профессия – друг. Он живет, зарабатывая на жизнь братской дружбой.
Сначала тот Мэтью, о котором сказал Рафаэль, и Мэтью, которого искал Кубитакэ, находились на том же расстоянии друг от друга, что Южный и Северный полюс, но в следующий момент они встретились на экваторе. Когда Кубитакэ показал Рафаэлю фотографию Мэтью, которая лежала у него между телефонной и банковской карточками, Рафаэль сказал:
– О, да ты его знаешь.
У Кубитакэ бешено заколотилось сердце. Он спросил срывающимся голосом:
– Я ищу этого Мэтью. Ты знаешь, где он?
Рафаэль кивнул. У Кубитакэ внутри что-то закрутилось со звоном, и он почувствовал жар во всем теле.
– Как ты познакомился с Мэтью?
– Мы мерялись с ним силой в гей-баре в день, когда выпал снег.
Кубитакэ объяснил, почему он ищет Мэтью, и рассказал историю мадам Амино. Можно ли разворачивать повествование, как тебе удобно, будто в бульварном детективе, или это «злоупотребление случайностью»? Повесть о мадам Амино не такая простая. Бывшему писателю, ставшему одним из героев, нужно бы доказывать обратное: что Мэтью не существует.
– А Мэтью – тоже гей?
Это вполне вероятно. Рафаэль ответил:
– Мэтью – бисексуал. Он зарабатывает братской дружбой не только с мужчинами. У геев свой образ жизни, но он, наверное, преуспел и в этом мире.
Повесть, приближаясь к развязке, смешивалась с посторонними звуками. Эти звуки казались Кубитакэ чрезвычайно важными.
– Ты спал с ним?
– Четыре раза. Он передал мне энергию и жизненные силы, когда я находился в упадке. Встречаясь с ним, я вновь вспоминаю о своей миссии. Последний раз мы виделись полгода назад. Наверное, он и сейчас каждый день зарабатывает братской дружбой, облетая одну за другой комнаты разных людей. В этом и заключается его работа «друга-профессионала».
Кубитакэ не мог усидеть на одном месте, он неугомонно сновал по комнате, как радиоуправляемый джип. Жизненная энергия, комочком сидевшая в его теле, начала раздуваться, как воздушный шар.
– Наконец-то я напал на его след. Рафаэль, расскажи мне еще о Мэтью. Я хочу узнать о нем.
Рафаэль начал расстегивать пуговицы на своей рубашке.
– Кубитакэ, если хочешь узнать о Мэтью, делай то же, что и он.
Кубитакэ решился. Увидев, что Кубитакэ молча кивает, Рафаэль сказал: