Повелитель Теней. Том 2

Модус Илья Сергеевич

Плевать.

Убивать!

Подобно разрубленной змее, хост принялся сворачиваться и сокращаться в различных замысловатых фигурах, разбрызгивая кровь повсюду.

Беззащитная со спины, израненная, изрубленная, но все никак не желающая сдохнуть тварь пыталась ползти в сторону болотины.

— Куда собралась? — прорычал я сквозь зубы, следуя за своей законной добычей.

В паре метров от нее уже виднелись скелеты, а в ноздри бил запах разложившейся гниющей плоти.

Кровь бурлила адреналином.

Клинок

требовал убийства, а я не видел смысла отказывать даме.

Прыгнув на спину, придавил тварь своим весом, после чего с наслаждением вогнал лезвие в скользкое туловище, едва не поскользнувшись на нем.

Отчетливо увидел трепыхание безумной животной души.

Мысленный приказ — и серая сфера втягивается в «Пожиратель Душ», принося мне ощущение легкого «перекуса».

Чудом уворачиваюсь от брошенного в меня короткого топорика.

— Я тебя запомнил! — обещаю скелету. — Вторую руку тебе тоже не видать.

В голове уже зреет план по уничтожению этой мерзости.

Некромантия…

Как же я ее ненавижу.

Самое мерзкое, что встречал в жизни.

Это необходимо уничтожать.

Сжигать.

Искоренять.

Развеять по ветру.

Скелеты все ближе.

Глянул на свой отряд, слегка остывая.

Слуга и Лаурель прекратили пытаться отстрелять гарпий и вооружились топором и клинками соответственно.

Олегус рубился топором и периодически наносил удары своим «гутен-тагом» по паре наседающих на него тварей.

Фратер…

— И это я после всего ебанутый? — невольно вырвался гортанный клокочащий хрип ярости.

Очевидно Паладина каким-то образом умудрилась разоружить одна из тварей, потому как сабли у него в руках не было.

Как и перевязи с ножнами.

У него вообще в руках не было оружия.

Вместо этого он держал намеревающуюся царнуть его гарпию руками, обхватив за скользкое тело.

И от души с едва различимым замахом, насколько позволяла его броня, бил своим шлемом твари по лицу.

На его ламелярной кирасе виднелись многочисленные сорванные металлические пластинки, порой даже колотые или рваные ранения, но Паладин упрямо не отпускал тварь от себя.

Собственно, она делала примерно тоже самое, время от времени нанося ему мощные удары хвостом…

В какой-то момент Паладин извернулся, когда в очередной раз получившая удар в морду, стоивший ей половины выбитых зубов, гарпия отшатнулась, наклонился, что-то подбирая в траве.

Тускло сверкнула сталь сабли.

Которая тут же срубила голову летающей твари, отсекла верхние конечности, перерубила крылья, распотрошила грудь, вскрыв ее одним рубящим ударом и точным уколом поразив большое, хорошо различимое в свете гномьего светильника сердце размером с человеческую голову.

Сразу после этого, не медля, Паладин направился к нашим стрелкам, на которых наседало сразу три твари.

Раздался торжествующий

хохот, привлекший мое внимание.

Я уже догадывался в том, кто его источник.

С пробитым змеевидным хвостом, Ликардия хохотала словно сумасшедшая, проворачивая свои клинки в теле поразившей ее твари.

Гарпия ее радости не разделяла, попыталась вырвать часть своего тела, но хвост был перехвачен окровавленной рукой безумной блондинки.

— Не надо так быстро выходить! — прохохотала она. — Ты ж только вошел! Дай прочувствовать...

Отвернувшись от всего этого сумасшествия, чтобы окончательно не поседеть и не потерять над собой контроль, я посмотрел на разделяющее меня и скелетов полтора метра расстояния.

Я слово уплывал куда-то по волнам бесконтрольного убийства, к которому меня призывал демонический клинок.

Хотелось крушить и ломать, ворваться в толпу скелетов и разобрать ее по косточкам, насладиться тем, как рассекается и сгорает гнилостная плоть, плавятся оскверненные кости.

Я упрямо вытаскивал свой ускользающий в пучину насилия рассудок, делая сперва один, затем другой шаг назад.

Ко мне уже тянулись первые клинки, которые я без особых проблем перерубил «Пожирателем Душ».

Скелетов штук двадцать.

Пустые глазницы, отполированные у некоторых до белизны кости, открытые в немом крике челюсти, клочья вонючего мяса у других…

Остатки брони и тряпья, оружие, которыми они довольно неспешно (как и передвигаются в принципе) машут.

В магическом видении они представали подобно стене черного, мерзкого частокола, в котором угадывались человеческие останки.

Мерзость.

— Ватага доблестных скелетов Идет в последний бой, — неожиданно нараспев продекламировал я, рассмеявшись нехитрым строчкам. — Тьфу, Фратер, заразил своими песнопениями!

Скелеты тянутся ко мне оружием и крючковатыми пальцами, пытаются нанести удары палицами или цепами с шипастыми шарами на конце.

Я отступаю шаг за шагом, держу их в зоне прямой видимости, продолжая заманивать их ближе к гномьим светлякам.

Кровь кипит, но теперь до меня хотя бы доносятся звуки происходящего вокруг.

Призывы умертвить здесь все стали чуть глуше.

Накатывает усталость и боль в теле.

Голова становится чугунной.

Под веки словно кто-то бросил песка.

От долгого использования магического зрения начинают болеть и жечь изнутри глаза.

Я просто не привык к столь продолжительному использованию этого заклинания.

Собственно, как и любого другого.

Ватага доблестных скелетов

Идет в последний бой.

Меня попытался достать скелет в остатках рогатого шлема, один из рогов которого был срублен под корень, а второй — наполовину.