Повелитель Теней
Шрифт:
— Мана… Ты забрал у меня всё… А я отдала. Всё. Без остатка… Тебе… — язык едва ворочался, но я продолжала улыбаться.
— Кроме того, что это невозможно… — он тяжело вздохнул. — Мой сладкий, нежный цветок… Ты сама отдала. И я не смог противиться… Больше так никогда не делай!
— Больше?.. Значит, ты поцелуешь меня ещё раз… — мечтательно прошептала я и нашла в себе силы ухватиться за воротник его рубашки.
— Вот ведь!.. Тебе о другом думать нужно, а ты… — прицыкнул Шадар и, склонившись, коснулся своим лбом моего. И Тьма с синими всполохами полностью накрыла меня. Согревая. Убаюкивая. — Поцелую,
— А что… значит таир эна? — не рассчитывая на ответ, потому как несколько раз задавала этот вопрос, но он так и не сказал, спросила я.
— Ты знаешь ответ. Я тебе уже об это говорил, — повторил мужчина снова, что говорил каждый раз.
— Нет…
— Да.
— Нет…
— Ещё и силы есть, чтобы спорить… — очередной тяжелый вздох. — Вспомни мои слова. Вспомни те, что я сказал, когда я стал твоей Тенью, мой цветок. В них ты найдешь ответ.
И это было последнее, что он сказал перед тем, как я окончательно погрузилась во Тьму. Пытаясь вспомнить, что он мне говорил, я потеряла концентрацию, и меня унесло в небытие… Точнее в глубокий, очень глубокий сон. В котором я бродила по тёмному миру, что озаряли синие, красные и серебристые вспышки молний, бьющие по земле, высекая яркие искры. И освещали три тёмные фигуры.
Все мужчины были высокими. Статными. И по-разному прекрасными. Если, конечно, забыть, кто они такие. И стереть выражение презрения с их лиц, что портило всё впечатление. А в взглядах, что походили на взор мертвецов, теплилась бы хоть искра жизни.
Стоя плечом друг к другу, сложив руки на груди, они смотрели вперед. Ни единый мускул на их лицах не шевелился, когда опасная стихия проходила мимо, молнии били прямо под их ногами. Они напоминали каменные изваяния. Прекрасные и жуткие одновременно…
И, проснувшись, я уже знала ответы на все свои вопросы. Вспомнила, что картины, когда я только подошла к столу в библиотеке, не было. Шадар потом её как-то создал. Специально показал её мне. И слова его про ненависть не были расплывчатыми. Он всегда говорил прямо. Просто я что-то постоянно пропускала мимо ушей, глядя на него влюбленными глазами и наслаждаясь звучанием его голоса. Шадар давно мне практически прямо сказал, кто он такой. Однако я не могла поверить. Да и кто бы смог? Даже Максин: рациональная, умная, не влюбленная в этого мужчину, уверена, никогда бы не догадалась сразу. Посчитав мысль об этом бредом. Даже зная, что он из другого мира!
Открывать глаза мне не хотелось. И шевелиться, чтобы перевернуться на другой бок и немного разогнать кровь по жилам, не было желания. Чувствуя, как моя сила возвращается ко мне, а чернота с синевой медленно, не сопротивляясь, исчезают, позволяя изумрудному с бирюзой потоку залить их, я размышляла…
Да. Шадар не лгал. Он, и правда, говорил, что значит «таир эна». Моя жизнь. Вот кем я стала для него уже тогда. И он отдал мне свою жизнь… Я не знаю, что для него это значит. Но, наверное, в нашем мире эта клятва была бы сильнее и прочнее той, что дают перед священником в церкви.
И… Можно ли считать его клятву нерушимой, как и данную пред светлыми богами? Думаю, да. Вот только я ничего не говорила. Не давала ему никаких клятв. А требовались ли мои слова? Возможно, нет.
Радоваться ли мне, узнав правду? Или горевать? Бежать к нему? Или от него, несмотря на данное обещание?.. Пока я ещё не знала.
В чем же я была сейчас целиком и полностью уверена, так это в том, что ни о чём не жалела. Ни о едином поступке или слове. А ещё в том, что не испытываю к нему страха и ненависти. Тут Шадар всё-таки оказался не прав. И дело было не в ослепляющей любви к нему. Нет. А в том, что он был добр. Всегда. Говорил правду, не скрываясь за ложью. Проявлял снисхождение. И он был куда человечнее некоторых людей. Справедливее. А когда мы целовались, он пустил меня к себе, во Тьму, открылся для меня полностью. Доверяя свою жизнь. Может, как и я, только поддавшись моменту. Но не думаю, что он был так же безрассуден. Слишком много Шадар прожил, я даже и представить себе не могу, сколько ему лет. И какой-то поцелуй вряд ли способен лишить его возможности трезво мыслить.
— Лана!.. — разнесся звонкий от волнения голос Максин. И я только сейчас поняла, что это был за раздражающий и назойливый звук: девушка стучала в мою дверь. — Лана! Ты там? С тобой всё в порядке?!
— Д…Да! — голос всё ещё плохо слушался. — Я тут…
— Что с тобой? Я ждала тебя допоздна. Но так и не дождалась, — дверь тихонько скрипнула, и я услышала легкий стук каблучков. — Ты во сколько пришла? Всё прошло…
— Прекрасно. План сработал, — прошептала и, перевернувшись всё-таки на бок, открыла глаза. Успев заметить, как округлились глаза девушки. Эльфийка замерла. И сделала непроизвольно шаг назад.
— Что с тобой… — только и смогла она произнести.
— Отчаянно надеюсь, что всё хорошо… — я даже как-то исхитрилась, находясь в таком положении, пожать плечами. — Что, рога выросли? — и умудрилась пошутить. Но, судя по её ещё больше изменившемуся лицу, не очень удачно.
— Н-нет, — она тряхнула головой, и звонко зазвенели длинные красивые сережки, разгоняя напряженную тишину, образовавшуюся после её ответа.
— Видишь. Уже хорошо.
Я была сейчас образчиком самой невозмутимости. Не удивилась, если, и правда, рога выросли бы. Зато Максин, наоборот, потеряла всю свою выдержку.
— Что… что он сделал с тобой?! — после долгой паузы едва не выкрикнула она.
— Для начала понять бы, что он сделал? Лично я не ощущаю никаких изменений в себе.
— Но не отрицаешь, что он что-то сделал! Кто он?! Кто он, вообще, такой? — её голос всё-таки сорвался на крик, а я поморщилась, потому что он отозвался звоном в голове.
— Придёт время. И ты тоже это узнаешь. Но для начала, прошу, не кричи. И расскажи, что же во мне так сильно изменилось, что тебя пугает. Надеюсь, не хвост отрос… Жутко под платьем будет смотреться… — я потянулась к одеялу, чтобы приподнять край.
А Максин, так и не поняв, что я шучу, пошатнулась и, схватившись за угол шкафа, мотнула головой:
— Лана… твои глаза… Ещё и это, — она ткнула себе пальцем в лоб.
Любопытство всё-таки пересилило, и я нехотя поднялась. Оправила платье, в котором я была до потери сознания и в котором Шадар и уложил меня прямо в кровать, заботливо накрыв одеялом.
Сделав пару шагов, добралась до шкафа, на одной дверце которого было большое зеркало. Эльфийка отошла в сторону, пропуская меня…