Повелитель Теней
Шрифт:
Хасар, Нэйвер и я стали одними из первых, рожденных с таким даром. Кто стал на защиту не только своего мира от захватчиков, но и других, соседних миров… Сначала мы просто начали слышать голоса, мольбы о спасении. И не посмели… не имели никакого права не откликнуться.
Когда-то мы услышали и ваши молитвы. И пришли к вам. Потому как могли помочь, защитить. И были обязаны это сделать. Спасти слабых, нуждающихся. Однако тогда, несколько тысячелетий назад, мы были ещё… так молоды. И грусть, боль, когда вы обвинили нас, очернили наши сердца. Нет, мы не желали вам смерти. Никогда такого не было. Но… Но мы могли бы обратить против вас нашу силу,
Но прошли годы, таир эна Ланабэль. Тысячи лет. Вы не изменились. Зато мы — да. С каждым прожитым годом мы всё больше понимаем, какая ответственность, с полученной нами силой, лежит на наших плечах.
Ты прекрасно понимаешь, что я знаю, о чем думаешь ты… Разве я не знаю, о чем думают другие? Всё, как и всегда. О выгоде для себя. Для своих близких. Для своего народа. Преклоняя колени, часть из них мысленно в тот же миг проклинали меня. Кто-то из-за испытываемого страха. Кто-то ещё по какой-то причине…
Но я более не испытываю гнева. Раздражение, недоумение, презрение и грусть — вот что меня охватывает в такие моменты. Я мог выражать чувства будучи в чужом теле: Повелителя Теней или твоего… учителя. Однако сейчас, когда я тот, кто я на самом деле есть, подобным, даже мимолетным, чувствам более нет места…
Хаш’шатх понес самые большие потери. Остался без правителя. Нет, я не стану вновь Повелителем…
— Чем им не нравится Зориана? — зло хмыкнув, я наконец-то перевернулась на другой бок, чтобы увидеть лицо Шадара. — Я ведь её привела обратно: залечила раны, и её душа очень рвалась в живой мир, несмотря на все её слова и заверения.
Его ладонь легла мне на щеку, а Шадар мне мягко улыбнулся.
— На всех война накладывает свой отпечаток. Твоя душа мечется между мирами живых и мертвых. Твоё сердце болит от того, что ты увидела, перенесла, и от осознания, что ты не смогла спасти всех. И сейчас ты не можешь заполнить пустоту, образовавшуюся там. Мы, мой цветок, не можем спасти всех. Мы не Боги. И чувству вины тоже нет места в наших сердцах. Как и пустоте. Она несёт в себе только зло. Тьму, пожирающую свет и оставляющую незаживающие раны… Зориана тоже прошла через множество испытаний. И больше она не считает, что достойна встать во главе… И я понимаю её. Она молода и испытанный ужас…
— А я… Я… — я замолчала, не зная, зачем, вообще, перебила его и что хотела сказать. Не хотела я, чтобы он меня пожалел. Я тоже испытала тот же, а может, и больший ужас, держалась до последнего, отдала всю себя… Нет, не этого. Или…
— А ты, моя драгоценная таир эна Ланабэль, сильнее их всех вместе взятых. И сейчас тебе не нужны ободряющие слова. Ты и так знаешь, что сделала. И не ждешь почестей. Сейчас ты просто ищешь себя, чем заполнить образовавшуюся пустоту в своем, ставшем ещё больше, огромном добром сердце. Не пускай Тьму внутрь. Не омрачай ею свет. Для многих ты стала ярким лучом, который разгонял мрак, заставлял их верить все это время в будущее. Идти вперед. Не сдаваться. Увидь прекрасное вокруг, мой цветок, моя любимая Лана. Найди успокоение в моих словах, в том, что именно ты, а не мы с братьями, дала этому миру надежду на светлое будущее. Ты озарила его своим светом. Надеждой. Верой. И любовью…
Склонившись, Шадар нежно поцеловал меня в лоб:
— А я… Я тоже тянусь к твоем свету. И, раз у нас есть с тобой здесь немного времени, давай попробуем сделать этот мир ещё немножечко лучше. Забудь про тьму в их сердцах и помыслах. Помни, свет всегда побеждает. И в их сердцах не только зло, а куда больше чистого и светлого. Запомни, за горизонтом всегда светит солнце, даже если мы его не видим. А ещё я хочу, чтобы каждый новый день для меня начинался с улыбки. С твоей улыбки. И я тоже буду улыбаться тебе… Ведь и во мраке найдется место свету. Особенно твоему…
Тогда я не понимала смысл его слов. Я не желала заполнять «светом» пустоту. Не осознавала я, что от меня хочет Шадар. Зачем собирается помогать тем, кто должен сам себе помочь. Сам, наконец-то, о себе позаботиться. Нельзя перекладывать постоянно обязанности и ответственность на других!..
И Шадар, зная, о чем я думаю, добавил:
— Уже завтра к вечеру, обещаю, ты всё поймешь, таир эна Ланабэль.
Я думала, он ошибается. Потому как пустота была со мной всю ночь. Утром, когда я открыла глаза. Потом, когда ко мне пришли друзья. И когда я пошла на улицу, не в состоянии оставаться одной в слишком большой и пустой для меня комнате: Шадар ушёл, сказав, что ему нужно отлучиться по делам.
Но в итоге он оказался абсолютно прав…
Боги всё-таки никогда не ошибаются. Наверное, потому, что не имеют права на ошибку. Или, может, потому, что они куда умнее и мудрее нас.
Глава 45. Свет есть всегда
Я уже несколько часов бродила по саду Академии, где сейчас, возможно, кроме меня, никого и не было. По крайней мере, я за всё это время никого не встретила. Думаю, все обычные люди желали отдохнуть с друзьями, родными. Отметить триумф победы и разделить этот миг с ними. Вновь крепко обнять их, на что многие и не рассчитывали: они успели с ними попрощаться, когда их глаза тускнели, сердца останавливались, а души уходили за грань.
Снова подняв взгляд и посмотрев на безоблачное, но теряющее краски небо из-за медленно наступающей ночи, я вздохнула.
Я могла отправиться куда угодно. В любой уголок этого мира. Но я везде была чужой. Мне нигде не было места.
К огромному сожалению, даже для друзей я стала уже не той Ланой, которую они некогда знали и повстречали в Академии. Я ощущала их робость и затаённый страх глубоко внутри передо мной. И не Шадар, что находился рядом, тому был причиной. Именно я…
Я ещё тогда, три года назад, ощутила некую отчужденность, когда Шадар изменил меня. Однако не заостряла на этом внимание, старалась этого не замечать. Я вела себя так же, улыбалась всегда в ответ, смеялась. А сейчас, видя их улыбки, находясь в их объятиях ощущала, как они становились всё дальше и дальше от меня…
И пустота внутри всё больше и больше разрасталась. И, увы, там не стремился появиться свет. Как и говорил Шадар, там всё сильнее сгущалась Тьма. Непроглядная. Жуткая. И, как бы я не старалась думать о хорошем, злость всё сильнее бурлила во мне. Я вспоминала потухшие глаза товарищей, которых не смогла спасти, и ярость не на Отродий, а не тех, кто бросил нас, кто отказался помочь, охватывала всю меня. Думая о тех, кто трусливо убежал с поля боя, бросив своих друзей, я желала найти их, притащить на поляну, чтобы они всё сами увидели, посмотрели на трупы… ощутили всю мою боль, ту, что я впитала в себя, вытаскивая с того света мертвых, оживляя их.